спокойствие и уверенность горячим поцелуем! Освободи меня своей любовью от страха и сомнений!»
Но в последний момент, собрав крохи здравомыслия, она заявила:
— Мне было бы легче обдумать твое предложение, если бы ты перестал давить на меня и мять мою одежду.
Коннор нахмурился и резко вскочил с кровати. Эрин скинула туфли и села, поджав под себя ноги. Коннор стал расхаживать по номеру, давая ей возможность заговорить первой. Она в очередной раз отдала должное его терпению. Ведь сколько времени он как тень следует за ней повсюду, не выпускает ее из виду, оберегает и охраняет, как самого дорогого человека на свете. Охваченная порывом благодарности, она воскликнула:
— Хорошо, будь по-твоему! Продолжай заботиться о моей безопасности. Я благодарна тебе за это.
Коннор с недоверием взглянул на нее и пробормотал:
— Всегда к твоим услугам.
Глава 7
Уронив голову на ладони, Коннор чутко прислушивался к глухому ворчанию унитаза и шуму воды в ванне. Что бы ни делала Эрин, его все это будоражило и возбуждало. Несомненно, здоровой такую реакцию организма назвать было нельзя. Воображение красочно рисовало ему сцены их бурного соития, которое сопровождалось бесстыдными возгласами и мольбами рыдающей Эрин любить ее еще и еще.
Наконец дверь ванной распахнулась. Коннор поднял голову и взглянул на Эрин. Она приняла душ и переоделась в белую простенькую блузку и коротенькую джинсовую юбку.
Лицо Эрин посвежело и раскраснелось, волосы были заплетены в косичку, а щедро накрашенные блестящей помадой губы так и напрашивались на жаркий поцелуй.
Коннор глубоко вздохнул, пытаясь обуздать свои сексуальные фантазии, потупился и потер ладонью горячий лоб.
— Тебе нездоровится? — встревоженно спросила Эрин.
— Слегка разболелась голова, — нашелся Коннор и кашлянул.
— Могу дать пилюлю, я захватила с собой аптечку, — предложила Эрин и полезла в сумку за лекарством.
— Спасибо, но лучше давай пообедаем, — глухо сказал Коннор.
— Ты уверен, что таблетка тебе не поможет? — с сомнением спросила Эрин. — Что ж, как хочешь…
Она выглядела разочарованной, и Коннор, заметив это, вновь потупился, скрывая усмешку. Как наивно было с ее стороны предположить, что можно решить его проблему с помощью пилюли! Облегчение ему могла бы принести только основательная мужская работа в постели. Впрочем, одной ночи им было бы маловато, для исцеления ему потребовалось бы значительно больше времени.
— Так мы идем есть икру и крабов или нет? — спросила Эрин. — Я бы не отказалась от устриц.
— Пошли! — воскликнул Коннор, не уловив иронии в ее голосе, и засунул руки в карманы штанов, чтобы хоть немного попридержать своего дракона, рвущегося на свободу. Обуздание мужской гордости потребовало от него изрядных усилий и вытеснило из головы все прочие мысли. Он согласно кивал, пока Эрин рассуждала о вкусовых качествах блюд из даров моря, неопределенно хмыкнул, одобряя сделанный ею выбор — креветки и жареные устрицы со свежим салатом, бифштекс с кровью и отварной картофель, — и задумчиво помалкивал, пока официант ходил на кухню.
— Любопытно, как именно здесь жарят устриц — на сковородке или на решетке? — промолвила Эрин, начиная терять терпение. — И чем фаршируют креветки?
— Уверен, что любое блюдо здесь готовят великолепно, — пробурчал Коннор. — Я как-то не вникал в детали.
— А можно мне задать еще один вопрос? Не относящийся к еде? — Эрин лукаво прищурилась.
— Разумеется! — пожал плечами Коннор. — А почему ты спрашиваешь?
— Мне показалось, что ты не в своей тарелке. Я бы не хотела окончательно испортить тебе настроение. Ты обещаешь, что не рассердишься?
— Как же я могу что-то обещать, если не знаю, что именно тебя интересует!
Эрин поджала губы, разорвала пакетик с хрустящими сухариками и принялась их есть.
— Ладно, обещаю! — пошел на попятную Коннор. — Задавай свой вопрос. Но только учти: поведение человека, побывавшего в коме, непредсказуемо.
Эрин похлопала ресницами, вздохнула и вкрадчиво спросила:
— Мне любопытно, наводил ли ты справки о Клоде Мюллере?
— Естественно! Только это сделал за меня мой брат Дэви, — непринужденно ответил Коннор, внутренне приготовившись выслушать ее возмущенную отповедь. Но Эрин выдержала паузу и задала следующий вопрос:
— И что же ему удалось узнать?
— Не слишком-то много. Если верить добытой Дэви информации, твой Мюллер умопомрачительно богат. Он не скупится на пожертвования для музеев и покупает дорогой антиквариат.
— Если все это так, тогда почему же ты в нем сомневаешься?
— Да хотя бы потому, наивное создание, что ты ни разу с ним лично не встретилась. Как можно быть такой доверчивой, Эрин! — вспылил Коннор. — Хочешь снова влипнуть в историю?
— Пожалуйста, не кипятись, — попросила она и погладила его пальцем по руке, словно поцеловала. — Все женщины страшно любопытны! Постарайся больше не заводиться, договорились? Вот возьми сухарик! Замори червячка.
— Я и не завожусь! — повысил он голос. — Я совершенно спокоен!
К счастью, в этот момент официант принес их заказ, и они принялись за еду. Манеры Эрин были безупречны, она даже прикладывала салфетки ко рту, съев очередную устрицу, жаренную, как обнаружилось, на сковороде. Настоящая пай-девочка!
— Значит, Дэви, твой брат, тоже служит в полиции? — спросила она чуть погодя.
— Нет, он частный детектив, — ответил Коннор.
— Он моложе тебя?
— Нет, старше на два года.
— А другие братья или сестры у тебя есть?
— Да, Шон. Он моложе меня на четыре года.
— И откуда же все твои родственники родом?
Коннор едва не поперхнулся, пораженный такой любознательностью, и с опаской поинтересовался:
— А что вообще тебе известно о моей семье? Что рассказывал о ней Эд? Вы часто перемывали мне косточки?
Эрин отвела взгляд и покраснела.
— Иногда случалось, — пролепетала она. — Отец обожал поболтать с мамой о своих коллегах, порой в моем присутствии. Но я, разумеется, помалкивала.
— И что же он говорил обо мне?
— Как-то раз он сказал очень странную вещь… дескать, тебе так хорошо удается играть роль преступника, потому что ты привык носить маску. Я долго размышляла, что означают его слова, но так и не поняла. А когда однажды я спросила у него об этом, он разозлился и посоветовал мне не совать нос в чужие дела.
— Значит, я тебе небезразличен? — с улыбкой спросил Коннор, отложив вилку.
Эрин стыдливо прикрыла глаза ресницами, отрезала от устрицы крохотный кусочек, отправила его в рот, проглотила, промокнула салфеткой губы и лишь потом промолвила:
— Просто меня разбирало любопытство. Но что все-таки мой папа тогда имел в виду?
Коннор уставился на свой недоеденный бифштекс и неохотно ответил:
— Это долгая история… И довольно печальная.
Эрин съела еще один сочный кусочек и с подкупающей улыбкой попросила:
— Пожалуйста, удовлетвори мое любопытство!
Он взглянул на ее влажные губы, сделал большой глоток пива, кашлянул и начал свое невеселое повествование:
