только отряд милиции скрылся из виду, Уэнсомер дала пощечину Ларону.
– Это за то, что ты выдал меня за свою мать! – прошипела она.
– Первое, что пришло мне в голову.
– Я – девственница! Кстати, у тебя действительно есть друзья в городе, которые дадут нам приют и не потребуют за это слишком большое вознаграждение?
– Сюда, – кивнул он, указывая дорогу.
Пеллиен разбудил громкий, настойчивый стук в дверь. Она заснула лишь четверть часа назад, так что теперь со стоном поднялась, зажгла лампу и пошлепала босыми ногами ко входу в дом.
– Кто там?
– Ларон.
– Что? Почему ты здесь?
– Пожалуйста, открой дверь. Мне нужна помощь.
– Мужчины! – вздохнула Пеллиен и отодвинула засов. – Ларон, сейчас не самое подходящее время, чтобы… – начала она, отворяя дверь, но промокший, в синяках и ссадинах Ларон буквально свалился ей в руки.
– Я понимаю, у меня тоже было не самое удачное время, – пробормотал он.
– Если уж на то пошло, всем троим не особенно везло, – вставила Уэнсомер, затаскивая тело Девять в прихожую.
Уэнсомер быстро выяснила, что ее больше не преследую власти. Пеллиен сообщила, что Тайная милиция Ферана уже распущена, а уцелевшие ее члены направлены на стены и оборонительные рубежи Диомеды. Для Уэнсомер вызвали экипаж, в который были запряжены два пони, и она отправилась на свою виллу. Фортерон застал ее перед обломки входной двери.
За чашкой горячего меда со специями Уэнсомер объяснила: Феран был так захвачен танцем, что буквально вытащил ее из зала. Он направил Серебряную смерть на цитадель, чтобы произвести впечатление на танцовщицу. Она испугалась, когда он позднее явился к ней в дом, а потому спрыгнула с балкона в кусты. Ветки смягчили ее падение, но расцарапали все тело. Она видела нечто огромное, похожее на птицу, пролетевшее над башней и скрывшееся в ночи. Она решила, что это очередное колдовство Ферана.
Эта история не во всем совпадала с рассказами морских пехотинцев, которых успели опросить люди Фортерона, но адмирал знал что люди, оказавшиеся перед лицом вооруженных дознавателей, спешат рассказать то, что они них хотят услышать, а вовсе не правду.
– Ты уверена, что он прилетал сюда за тобой? – спросил Фортерон. – Стражник на улице заявил, что как раз перед первым ударом огненного круга он видел гигантскую летучую мышь, планировавшую с твоей башни.
– Ваше высочество, откуда мне знать наверняка, я пряталась в саду всю ночь и только теперь набралась храбрости вернуться домой. Слуги говорят, что за мной приходил взвод морских пехотинцев, который вышиб входную дверь, а потом явился другой отряд и арестовал тех, кто прибыл сначала.
На рассвете самопровозглашенный принц Диомеды поблагодарил Уэнсомер и оставил ее дом. Дворецкий помог колдунье подняться наверх, и она рухнула на постель, мгновенно провалившись в глубокий сон без сновидений.
Пеллиен оделась, пожевала листья бодрящего каффина, которые недавно украла с дворцовой кухни, и направилась к укреплениям, укрываясь от дождя широким плащом сестры милосердия. Она и правда была сестрой, и нетрудно догадаться, что сестры вскоре понадобятся. Учащиеся академии госпожи Ивендель сами смогут позаботиться об исцелении порезов, ушибов, головной боли и прочей ерунды.
Оставшийся в комнате Пеллиен Ларон заснул, едва уложил на кровать тело Девять. Теперь он спал.
Рассвет еще только набирал силу, а тяжелые облака делали его свет призрачным и тусклым. Фортерон стоял у окна самой высокой башни, глядя на запад, где раскинулся огромный военный лагерь Альянса. К нему приблизилась Сайрет в сопровождении двух слуг, один из них держал в руках поднос. Учительница танцев взяла поднос и отпустила слуг.
– Мой господин принц, вам нужно поесть, – заговорил она.
– Я снова нахожусь под контролем, но только чьим? – сказал он, не поворачиваясь.
– Я принесла вам напиток, который укрепит силы, ваше высочество, – настаивала Сайрет.
Наконец Фортерон обернулся.
– Острый, но весьма соблазнительный запах, – заметил он, взглянув на содержимое подноса. – Что это?
– Бобы каффина, обжаренные, измельченные, а затем сваренные и процеженные. Я добавила в них мед и козье молоко, чтобы смягчить вкус.
– И чем это лучше для пробуждения и преодоления последствий бессонной ночи, чем мед и сушеные финики с черным хлебом?
– Потому что в этом блюде есть вещества, активизирующие силы и поддерживающие бодрость.
Сайрет взяла сосуд и отхлебнула. После этого Фортерон принял у нее напиток и осторожно попробовал. Он невольно поморщился:
– Ох, это больше похоже на лекарство, чем на питье.
– Этот напиток рекомендуют при некоторых заболеваниях, но представьте себе, что бобы продаются на вес серебра.
