башню. А голова «дракона» медленно подползала, хотя практически все люди уже покинули бесполезную осадную машину. Несколько секунд спустя и эта башня превратилась в огромный костер.
– Выжили только те штурмовики и лучники, которые бросились наутек, едва загорелась первая, – отметил Эйнзель.
– Трусы, – презрительно процедил Сайфер. – Война – дело героев.
– Война – способ, которым боги превращают человечество в скопище трусов, – возразил Эйнзель.
– Почему?
– Трусы реже умирают, так что именно они дают новое потомство.
– Но они превращаются в завоеванных и покоренных.
– Трусы обеих воюющих сторон возвращаются домой живыми, что я и сам намерен сделать. Они дают новое потомство. А из числа героев это удается только горстке победителей.
Пока они стояли и наблюдали бегство своих передовых сил, появился курьер, который верхом приближался к ним и, резко натянув поводья, поднял лошадь на дыбы.
– Высокоученый Рекс Эйнзель, ваше присутствие требуется командующему Ралзаку, – выкрикнул курьер. – Сэр, а вы случайно не тот, кого называют Сайфер?
– Таково мое имя.
– Командующему Ралзаку требуется и ваше присутствие, сэр.
Молодой офицер, доставивший сообщение, сопровождал Эйнзеля и Сайфера, пока они возвращались к своим коням.
– Ралзак, должно быть, впал в отчаяние, – пробормотал Эйнзель. – Он презирает своих волшебников еще больше, чем своих инженеров.
Агариф Ралзак был верховным главнокомандующим Варсоврана. Он наблюдал, как раз за разом его осадные машины и лучшие штурмовики панически бросались прочь от изящных на вид, но весьма прочных внешних стен Ларментеля, и каждое такое поражение обходилось ему слишком дорого. Юго-западные королевства пока выжидали, прикидывая, падет ли Ларментель под натиском захватчиков, но, судя по последним данным, уже начинали терять страх перед войсками Варсоврана и поговаривали об объединении против сильного соседа. Сидя на толстом видарианском ковре, Ралзак читал донесения дипломатов и шпионов, а Серебряная смерть стояла возле открытого клапана командирского шатра, переливаясь словно ртуть и всматриваясь своими странными, плоскими глазами, обладавшими способностью точно зеркало отражать внешний мир, во что-то невидимое командующему. Городские стены, террасы, купола, башни и шпили Ларментеля были отчетливо видны, несмотря на расстояние. В лучах закатного солнца они казались красноватыми, словно объятыми пламенем.
Ралзак перевел взгляд с города на Серебряную смерть. Это существо имело облик человека и было облачено в доспехи со знаками отличия армии Варсоврана, а на поясе черной туники висел обычный боевой топор. За те пять месяцев, что Ралзак являлся повелителем Серебряной смерти и командовал армией Варсоврана, он так и не решился использовать своего странного нового воина. В течение трех лет Варсовран держал пятьдесят тысяч рабов и десять тысяч солдат на раскопках на скалистых склонах Приморских гор, чтобы откопать это чудо. И что бы это ни было, оно, вероятно, обладало сокрушительной силой. Ралзак в равной мере не желал сражаться ни бок о бок с неведомым существом, ни против него.
Когда Серебряная смерть была найдена, она имела вид странного скопления металлических колец, крючков и зеркальных граней. И когда Ралзак помог Варсоврану извлечь его на поверхность, то, что казалось металлом, начало таять и растекаться, а потом превратилось в подобие кожи из серебристого металла, полностью скрывшей тело императора. От повелителя остался лишь контур, форма. Бесстрастный, звенящий голос объявил, что его зовут Серебряная смерть и она готова исполнять приказы Ралзака.
А вот Ралзак был совершенно не готов к появлению магического воина. Он торопливо заявил всем, что император Варсовран облачился в новые, невиданные ранее доспехи. И все, кроме самого Ралзака, верили, что император по-прежнему жив и, скрытый сияющей оболочкой, продолжает управлять делами. Однако его прославленная мудрость и проницательность куда-то делись, и союзы, успешно заключенные популярным императором, обладавшим харизматической силой, стали быстро ослабевать. Варсовран превратился в номинальную фигуру, от него не исходило ни одного приказа. За прошедшие пять месяцев Ралзак обнаружил, что сам он сильно уступает Варсоврану в стратегических и многих иных талантах.
– Я никогда не просил назначать меня верховным главнокомандующим, – признался Ралзак Серебряной смерти. – Я всего лишь солдат. Я знаю свое место, и оно – не здесь.
– Согласна, – отозвался бесцветный, металлический голос Серебряной смерти.
«Она насмехается надо мной?» – беспомощно подумал Ралзак.
– Разгромить мелких врагов-соседей, расширить границы нашей державы – вот то, что я по-настоящему умею делать. Но покорить целый континент? Я понятия не имею, как это можно сделать. Что бы сделал ты на моем месте?
– Я не могу давать советы. Я нахожусь в твоем распоряжении. Ты можешь воспользоваться мной.
Ралзак уже не раз слышал эти слова Серебряной смерти. Он погрузился в раздумья, вернувшись взглядом к Ларментелю. Город должен пасть, но Ралзаку не нужны ни его жители, ни накопленные ими богатства. Он не собирается переселяться вместе со своими людьми в роскошные дома или башни этого города. Ралзак был, по сути дела, простым человеком, которому нравилась безыскусная и лишенная роскоши жизнь воина, он делил тяготы солдатского быта и не обладал политическими амбициями.
– Ты можешь сокрушить моих врагов? – спросил он, продолжая разглядывать Ларментель.
Его голос прозвучал приглушенно, словно это была лишь случайно произнесенная вслух мысль. Серебряная смерть обернулась к нему, в ее глазах отражалось убранство шатра.
– Это в пределах моих сил, – бесцветный голос существа казался теперь зловещим.
– Значит, ты можешь их сокрушить, – уточнил Ралзак.
– Да.
