кинулся на опытного воина с кинжалом, говорило о бойцовском характере.
Решив, что более удобного момента не будет, Едигир вышел из-за деревьев с натянутым луком и громко крикнул:
-- Эй, ты, храбрец, может со мной хочешь силами помериться? Я готов!
От неожиданности те вздрогнули и повернули головы назад. Только юноша, плачущий на земле, чуть приподнял голову и, безучастный к происходящему, остался в той же позе. Зато вскочивший на ноги рукой потянулся к луку за спиной, но так и застыл после грозного окрика Едигира:
-- Эй, не балуй, а то...
-- Чего тебе надо? -- недобро спросил, посверкивая узкими глазами бывший сотник, выискивая взглядом, есть ли подкрепление за спиной Едигира.
-- Брось оружие, -- приказал тот.
-- Кто ты такой? И почему приказываешь?
-- Трусу и ребенок приказать может,-- усмехнулся Едигир,-- брось кинжалы, кому говорю.
-- Ладно, -- нагнулся тот, делая вид, будто собирается положить оружие на землю, но сделав резкий скачок в сторону, подхватил за шею сидевшего на земле молодого парня, прикрываясь им, как щитом.
Едигир лишь усмехнулся, краем глаза отмечая, как стоявший в стороне другой парень выхватил из колчана стрелу и прыгнул за дерево, прикладывая ее к луку.
-- Я же вас предупредил, -- крикнул Едигир, и стрела, пискнув, подобно лесной осе, воткнулась в ступню стрелка. Взвыв, он бросил лук на землю и схватился за ногу.
Кинжал, прорезав воздух рядом с головой Едигира, упал в ближайший куст. Тут же стрела пронзила растопыренную пятерню бывшего сотника и пронзительный крик огласил лес. Парень, освободившись от его объятий, ударил кулаком по лицу, а потом еще с размаху ногой в пах, злобно выкрикивая:
-- Вздумал за моей спиной спрятаться! Не выйдет! Теперь-то я поквитаюсь с тобой! За все поквитаюсь! -- и удары сыпались на бывшего сотника, он уже упал на землю, прижимая к груди пробитую стрелой руку.
-- Никогда не смей бить раненого,-- крикнул Едигир, отбросив за плечи парня.-- Понял?
Но тот, словно молодой волчонок, оскалив зубы, кинулся с кулаками на Едигира. Но получив удар в живот, перегнулся пополам, застонал, прислонясь к дереву.
-- Все? Успокоились? -- спросил с усмешкой Едигир, обводя их взглядом.-- Теперь говорите, кто вы и откуда будете. Не хотели по-хорошему, пеняйте на себя.
-- Мы войны хана Аблата,-- прохрипел сквозь зубы бывший сотник, которому удалось вытащить из ладони жало стрелы, и теперь он пытался унять сочившуюся кровь,-- а ты, кто?
-- Воины? Да какие вы воины! -- бросил небрежно Едигир. -- А кто я -вам знать не обязательно. Скажите спасибо, что живыми оставил. Далеко до вашего улуса?
-- Не очень... -- ответил самый молодой.
-- Ведите меня к своему хану, -- приказал Едигир, да мешки с орехами не забудьте. Вояки!
Уставшее солнце уже проглядывало сквозь нижние ветви молодого сосняка, когда все четверо вышли к хорошо укрепленному городку, стоящему на берегу многоводной реки. Впереди Едигира тяжело вышагивали его пленники, медленно переставляя ноги. Он шел чуть сзади, держа наготове лук и неся отобранное у них оружие. Он не знал правильно ли поступает, отправившись с ними в селение, но иного выбора у него просто не было.
С башни их окликнул караульный:
-- Стойте! Почему без оружия? Кто с вами?
-- Это ты у него спроси,-- зло огрызнулся бывший сотник.
-- Зови своего хана! -- крикнул Едигир, положив оружие перед собой и отступая на шаг.
-- Кто его просит? -- тут же отозвался с башни караульный.-- Если каждый проходимец будет нашего хана требовать, то ему отдыха не будет.
-- Вот с башни слезешь я тебе на ухо скажу, а если не поймешь, то вместо тебя твое ухо к хану отправлю, -- ответил Едигир рассмеявшись.
Караульный не стал пререкаться и его сапоги застучали по ступеням деревянной лестницы. В городке послышались крики, бряцанье оружия, и вскоре в воротах показались два плечистых воина с копьями в руках. Они приблизились к Едигиру, внимательно осматривая его, но ни один не глянул на бывших воинов, которые стояли, униженно втянув головы в плечи, словно ждали тычка или удара.
-- Хан Аблат послал нас узнать, кто ты и почему хочешь его видеть. Что ему передать?
-- Скажите, что прибыл человек из Кашлыка,-- сдержанно отозвался Едигир.
Воины переглянулись и знаком показали, чтобы он шел с ними. Когда они прошли по скрипящему шаткому настилу внутрь городка, их встретили настороженные взгляды обитателей. Мужчины вышли с оружием в руках, а женщины придерживали малышей, прячущихся за них. В центре селения стоял ханский шатер, а перед ним в окружении воинов -- невысокий плотно сбитый старик со скрещенными на груди руками. Видимо, это и был хан Аблат.
Сопровождающие Едигира воины подошли к хану и один .из них что-то прошептал ему на ухо хану. Тот молча слушал, не спуская внимательных глаз с Едигира. Движением руки отпустив воинов, он обратился к Едигиру:
-- Кем ты послан на нашу землю и с чем пришел?
-- Я пришел сам по себе и принес плохие вести...
-- Говори,-- ободрил хан Аблат, видя замешательство пришельца,-- плохие вести тоже вести. Рано или поздно мы о них узнаем. Разве не так? Лучше узнать их от друга, нежели от недруга. А ведь ты нам друг, иначе не пришел бы сюда.
-- Я -- друг... Хан прав, плохие вести имеют длинные ноги и всегда обгоняют добрые. Но может тебе известно, что в Кашлыке правит иной хан и имя ему Кучум?
Хан Аблат утвердительно кивнул:
-- Да, наши соседи сообщили мне об этом. Я скорблю о погибших воинах, Едигире и брате его Бек- Булате. Они были великие воины.
Услышав свое имя, Едигир вздрогнул, хотел было назваться и объяснить хану, кто он такой, но что-то удержало его от этого. Он лишь горестно вздохнул, подтвердив:
-- Теперь их души обитают в царстве теней и глядят на нас оттуда. Но я поклялся отомстить за их смерть. Они погибли за землю наших отцов и, пока я жив, пришельцы не будут спокойно ходить по этой земле. Клянусь прахом моих предков.
Хан Аблат внимательно слушал его, не перебивая. Затем опустился сам на толстый войлок, лежавший у входа в шатер, и пригласил сесть Едигира.
-- Я не спрашиваю твое имя и ты вправе не называть его. Буду звать тебя просто Ярсулы -- Яростный воин. Ты не против?
Едигир, не поднимая глаз, кивнул головой, отметив про себя, что хан ни так прост, как может показаться на первый взгляд, и с ним надо держать ухо востро.
-- Хорошо, мой хан, мне нравится мое новое имя. Свое старое я давно забыл. Пусть будет Ярсулы.
-- Так вот, Ярсулы, мой народ -- слабый народ. Нет, и у нас есть храбрые воины и соседи долгие годы не нападают на нас, зная силу нукеров моих. Но еще отец завещал мне не отдавать своего, но и не зариться на чужое. Я понятно говорю?
Едигир опять молча кивнул головой, смотря прямо перед собой. Было трудно понять слушает он говорившего или занят собственными мыслями.
-- Мой отец был мудрый человек и его уважали все соседи. Даже враги слушались его советов. Какие же они враги, коль дочерей своих отдавали в жены нашим нукерам? Так жили мы долгие годы. В мире и согласии. Чего еще желать? Никто не гибнет в бою, жены не оплакивают мертвых мужей, не нужно прятаться в лесах и болотах от врага. Ты внимательно слушаешь меня, Ярсулы -- Яростный воин?
И опять не ответил Едигир, не совсем понимая, куда клонит хан Аблат. Он уже начал жалеть, что пришел в городок, а не остался в лесу наедине с собой и своими мыслями. Слова говорившего вызывали в нем какое-то щемящее чувство, словно он присутствовал на собственных похоронах, наблюдая за всем происходящим со стороны.
-- Враги перестали быть врагами и мой народ должен был процветать и множиться. Но несколько зим
