Она забралась к нему на шезлонг и прижалась к его груди. Морщась от нестерпимой боли, он обнял ее. Глухие удары его сердца эхом отозвались глубоко внутри ее. Они проникли в ее душу, разбудив в ней чувства, о существовании которых она не подозревала. Дана всегда искала близости не только физической, но и духовной. Ей нужен был человек, с которым она могла бы разделить свою жизнь.
Она подняла глаза и встретилась с его внимательным взглядом. Ей казалось, что он видел ее насквозь. Роб улыбнулся, но из-за разбитой губы улыбка вышла кривая и какая-то ужасно смешная. Дана поняла, что окончательно пропала.
– Тебя могли убить, – прошептала она.
– Ну и что? Я бы все равно не позволил им прикоснуться к тебе. Никто больше не посмеет обидеть тебя…
– Больше? – Это слово прозвучало громче, чем она хотела. Оно эхом прокатилось в ночи подобно звону доспехов ночных воинов.
– Тот подонок, он получил по заслугам, напоровшись на нож. Этот мерзавец изнасиловал тебя.
20
– Как ты узнал? – Дана занервничала. Если Роб понял, что она ему солгала, то он не поверит и в то, что Хэнк Роулинз сам напоролся на нож.
Роб пожал плечами и сразу же поморщился от острой боли, пронзившей ключицу.
– Я уже говорил, что проходил подготовку в центре ФБР. Меня там многому научили, в частности, составлять психологический портрет преступника. Когда я работал в полиции, мне не так уж часто приходилось прибегать к этому методу, но, когда я стал репортером, эти знания очень пригодились. Все это время я наблюдал за тобой. – Он нежно сжал ее руку.
Его понимающий, участливый взгляд поразил Дану. Она не переставала удивляться тому, как плохо знает Роба. Он рисковал жизнью, защищая ее. А сейчас дал понять, что ее судьба волнует его. Право, не так уж он похож на разнузданного охотника за женщинами.
– Я хотел понять тебя, и это, кажется, мне удалось, – продолжил Роб. – Потом я разобрал по косточкам твой рассказ, кое-что переставил местами и понял, как все было на самом деле.
Дана молчала, не решаясь оспаривать его правоту. Какой смысл врать, когда тебя приперли к стенке?
– Даже Ванесса не знает об этом. Я не смогла ей признаться. – Она отвела взгляд в сторону. Ей было тяжело говорить на эту тему.
– Иногда становится легче, если выговоришься. Ей-богу, лучше с кем-то поделиться.
– Иногда – да, но чаще воспоминания причиняют тебе только боль, – уклончиво заметила Дана. – Я всегда старалась больше думать о будущем.
Роб несколько мгновений пристально смотрел на нее, словно собираясь возразить, но потом кивнул:
– Хорошо. В свое время ты расскажешь мне о том, что случилось. Я подожду. – Нежно притянув ее к себе, Роб почувствовал сильную боль в плече, но сдержал стон, уже готовый вырваться из груди.
Лунный свет посеребрил вершину старого вулкана и разбросал по темной воде бухты мерцающие блики.
Они сидели, обнявшись, в шезлонге на террасе и любовались ночным заливом. Тревоги прошедшего дня остались позади. Кроме шелеста сухих пальмовых листьев, ничто не нарушало тишины.
– Давай я все-таки отвезу тебя к врачу?
– Знаешь, что сейчас могло бы помочь лучше всех докторов на свете?
В глазах Роба вспыхнул огонек. Взгляд его медленно заскользил по ее телу и застыл на ее ногах, белеющих в темноте. Шелковая ночная рубашка Даны сбилась, соблазнительно обнажив ее округлые бедра.
– Ты сейчас не в том состоянии… – растерянно произнесла она.
Роб рассмеялся. От его звучного смеха, ласкающего слух, сердце ее затрепетало.
– Пожалуй, ты права. Я едва могу двигаться. А ведь твои нежные пальчики способны унять любую боль в моем теле. Один раз мне уже довелось испытать твое ласковое прикосновение. Помнишь, не так давно – всего несколько дней назад на ранчо Большого Папы?
– Ты о чем? – недоуменно спросила Дана и, сообразив, стремительно покраснела. – Ты же спал! – воскликнула она с таким неподдельным возмущением, что Роб расхохотался. – Я хотела… просто я… – Ну что она могла сказать?
– Понимаю, понимаю, тебе так нестерпимо захотелось прикоснуться ко мне, что ты не смогла устоять перед искушением. Согласись, все же я неотразим, правда?
Глядя в его смеющиеся глаза, Дана не смогла сдержать улыбки.
– На меня просто что-то нашло, и я не отдавала себе отчета в том, что делала.
– Должен признаться, мне это весьма понравилось. Своими прикосновениями ты довела меня до взрывоопасного состояния. Ты, конечно, поступила бессердечно, оставив меня одного умирать от желания, но я прощаю тебя.
– Перестань, сегодня нечего об этом и думать. Малейшее движение причиняет тебе боль.
– Ничего, потерплю.
Роб поцеловал ее в шею, мягко уколов небритой щекой нежную кожу. Дана решила, что всегда успеет остановиться, и через секунду уже осыпала его легкими поцелуями. Она ощутила тонкий запах его туалетной воды, который вместе со сладким, пьянящим ароматом жасмина, кусты которого образовали вокруг террасы настоящие заросли, дразнил ее чувства. Она нашла губами пульсирующую жилку на его шее и нежно поцеловала. Ее губы скользнули по его плечу. Сила, исходившая от Роба, слабый вкус соли, оставшейся на его коже от морской воды, приятно волновали.
– Ну вот, дорогая, теперь я чувствую себя не в пример лучше, – протяжно выговаривая слова, произнес Роб. Ей некстати пришла в голову мысль о том, что его техасский акцент слышен, когда он забывается, охваченный чувствами.
Внезапно Дана едва не рассмеялась, почувствовав, как ее оставляет наконец нервное напряжение, во власти которого она находилась все это время. Ей показалась невероятно нелепой вся эта ситуация: они целуются, ласкают друг друга, хотя совсем недавно были на волосок от смерти.
– Ты сегодня рисковал жизнью ради меня. Разве я смогу когда-нибудь отблагодарить тебя?
– Просто помни, что я тебе не чужой, что я работаю не над твоим делом, а над нашим.
Закрыв глаза, Дана умиротворенно вздохнула и положила голову ему на плечо. У нее появилась уверенность в том, что вдвоем они со всем справятся. А мысль, что теперь Роб будет заботиться о ней, ласкала сердце и была, пожалуй, самой приятной за последние двадцать лет.
Согреваемая ощущением безопасности, она задумалась о прекрасном и всепоглощающем чувстве любви. Она почему-то всегда представляла себя только в образе любимой, но не любящей. Сейчас она поняла, что желание и умение любить даруют человеку необыкновенную силу, единение двух сердец возможно только при взаимных чувствах.
Уютно прижавшись к Робу, она провела кончиками пальцев по его обнаженной мускулистой груди и почувствовала себя сказочно счастливой. Она нашла мужчину, которому может доверить свою жизнь. «Нельзя любить, если не доверяешь», – заключила она, удивившись тому, как такая очевидная мысль не приходила ей в голову раньше. Но проснувшийся внутренний голос, вечный зануда, немного остудил ее: тише едешь – дальше будешь. Сначала хорошенько разберись в своих чувствах. Пусть все идет своим чередом.
Дана осторожно погладила плечо Роба. Бог знает, где у него болит после этой ужасной драки. Его могучий торс с бугрящимися, рельефными мышцами, впечатлял и притягивал. Она не удержалась и стала покрывать поцелуями его грудь. Нежно скользя руками по телу Роба, она кончиком языка дразнила его кожу. Охватившее ее возбуждение дарило ей букет пьянящих ощущений, и она, упиваясь ими, была готова ласкать его вечно.
Она поймала губами сосок и защекотала его языком. Из груди Роба, плененного сладким томлением, вырвался приглушенный стон. Сердце Даны забилось в бешеном ритме.
– Признайся, – едва слышно прошептал Роб, – я тот, кто тебе нужен. Только я. Ты же ведь сама хочешь быть рядом со мной. Прислушайся к себе, не надо бояться своих чувств.
