- Он начинается на три семерки, а такое, уж поверь моему опыту, встречается нечасто. И вероятность такого совпадения настолько мала, что практически принимать во внимание ее невозможно. Сама посуди.
- Все же ее нельзя исключать.
- Знаю. Но сейчас будем действовать бритвой Оккама. И откинем гипотезу о принадлежности машины иному другому лицу, кроме Гермашевского.
- Ладно, что ты предлагаешь?
- Во-первых, зайти в дом и все толком осмотреть. Затем опросим местных насчет машины.
- И кто же ее видел?
- Здесь не город, пойми ты это. Должны видеть. Далеко не у каждого есть машина, лучше сказать: она имеется у двух-трех людей во всей деревне. А любая деревенская старушенция знает и видит все.
- Только не вздумай им представляться следователем. Подумают, что ты из милиции, а ее, сама знаешь, здесь не любят.
- Трудно найти человека, который бы относился к органам правопорядка с должным почтением. Главное сейчас - войти в доверие.
- Слушай, это тебе не 'малина'.
- Догадалась. И ради Бога, отожми хоть платье, оно же совсем мокрое.
- Интересно живешь! Здесь свой уклад жизни, свои порядки, а как тебе известно, в чужой монастырь...
- Ой, не учи ты меня жить. Это я и так, между прочим, прошла.
- Ты уже сто раз об этом рассказывала. Так что давай хоть что-то делать. Кстати, ты уверена, что видела именно убийство?
- На сто двадцать процентов.
- Хорошо. Кто и кого убил?
- Высокий худой мужчина в потертых джинсах и белой майке, черноволосый, чем-то смахивает на Юру.
- Не могла бы ты обойтись без этих намеков?
- Могла.
- Тогда выкладывай дальше.
- Он и его подруга стояли на балконе, любовались пейзажем. Потом он, очевидно, предложил ей зайти внутрь за какой-то надобностью, а на пороге не то задушил, не то сломал шейные позвонки. Толком разглядеть я не успела. Да, все же последняя версия наиболее точно описывает его действия. Но неважно. После содеянного мужчина завернул труп в пленку и понес вниз. Во дворе, наверное, засунул или в багажник, или под заднее сиденье и дал газу. Я успела разглядеть его удаляющийся 'Запорожец' по номерам которого и опознала его принадлежность Гермашевскому.
Лена молчала целую минуту, а затем пошла к дому. Я последовала за ней, задаваясь по дороге вопросом: что же случилось между ней и Гермашевским. Все-таки ее странное поведение... Неожиданно я вспомнила о сыне Стекловой - Мише, который, как было известно многим ее знакомым по адвокатуре, растет без отца.
Тем временем, мы подошли к незапертым воротам дома и быстро оказались внутри. В саду чувствовалось запустение, но сам дом производил впечатление жилого. Дверь была заперта на 'собачку'. Я постучала. Молчание послужило сигналом Стекловой она подошла к распахнутому окну и крикнула:
- Эй, есть кто-нибудь дома?
Снова только шуршание листьев, опадающих с яблони за нашими спинами, было ей ответом. Наконец она не выдержала.
- Дом пуст. Давай за мной, - скомандовала Лена и мигом перелезла через подоконник. Я последовала за ней.
Комната, в которую мы забрались, представляла собой образчик городской квартиры, волей случая помещенный в сельский дом. Безвкусно подобранная мебель кое-как сочеталась с богатыми шторами и обоями 'старая роза'. Кресла, обитые кожей, стояли рядом с прекрасной изразцовой печкой, почему-то находящейся прямо в центре помещения. Конечно, убранство неплохое, но здесь, в пятидесяти километрах от Москвы...
Неожиданно дверь, расположенная прямо напротив окна, через которое мы так ловко влезли, распахнулась и перед нашими взорами предстала очаровательное юное создание, завернутое в простыню, уже впитавшую влагу и оттого ставшую почти прозрачной. Нимфа невинно посмотрела на нас и спросила:
- А что вы здесь делаете?
Внезапно Стеклова вышла из шока.
- Галя! - воскликнула она и бросилась к нимфе. Та, крикнув: 'Лена!', сделала тоже. При этом полотенце упало на пол, и будь на моем месте мужчина, он моментально рухнул бы в глубокий обморок, от открывшихся его взору прелестей.
Подружки так ничего и не заметили. Лишь после того, как время взаимных объятий прошло, Галя вновь закуталась в полотенце. Тем временем Стеклова представила меня и объяснила, что передо мной ее давняя подруга, еще со школьных времен Галя Марошко.
Мне стало как-то не по себе. Происшедшее десятью минутами ранее показалось дурным сном. А может я ошиблась домом? А может мне пора к врачу?
Я спросила у Гали:
- Вы давно здесь живете?
- Месяца три, наверное. Я купила этот дом еще лет десять назад, вернее мне его купили родители. Но вообще бываю здесь редко, наездами. Только сейчас, наверное, выбралась на природу капитально.
- Одна живете?
- Иногда меня навещают друзья, подруги, но по большей части - да, одна.
- Кстати, извините, что пристаю с дурацкими расспросами: сегодня у вас кто-нибудь был?
- Ой, давайте перейдем на человеческий язык, - неожиданно предложила она.
- Хорошо. Я просто поинтересовалась.
- Ох, уж мне эта следовательская привычка всех во всем подозревать, все обо всех знать. Я была одна с прошлого четверга...
- Галя, не заводись, - начала Лена, но Марошко ее перебила:
- Нет, я нисколько не обиделась на расспросы. Мне нравится, когда мной интересуются такие люди. Но право же, начинать знакомство с подобного...
- Мы уже говорим друг другу 'ты', - напомнила я.
- Тогда прошу у тебя прощения, - отреагировала она, - можешь спрашивать все, что угодно. Я готова, - Марошко встала в позу распятого Иисуса.
- Ты долго так будешь стоять, - спросила я. Галя засмеялась.
Я, оглянувшись пару раз по сторонам, выдала пару комплиментов убранству дома и попросила его осмотреть полностью.
- Сколько угодно, - отреагировала она, - мне побыть твоим гидом?
- Как хочешь. Честно говоря...
- Я так и думала.
Подруги, обнявшись, отправились к ближайшему дивану. Через минуту, будучи на пути ко второму этажу, я услышала их смех.
Добравшись до мезонина, я увидела именно ту картину, которую и должна была увидеть. Тот самый балкон с ажурными перилами; на другом берегу реки едва виднеются качели, с которых я увидела невероятную сцену. Тихое и укромное местечко, Ни души вокруг. И мертвая тишина, даже слышно шептание реки на далеком перекате. Кстати, вот и улика: на полу лежит заколка для волос. Я подняла ее и почувствовала тонкий аромат духов. Распознать, правда, я их не сумела, но предположила, что эта вещь - Галина. У убитой была, помнится, короткая прическа 'каре'. Вполне может быть, что Марошко причастна так или иначе к убийству. Вот только кого?
Поигрывая заколкой, я спустилась вниз и прошлась по остальной части дома. Подруги тем временем,
