черную дыру (три месяца спустя «Дисней» высмеял эту идею). Чиновник из «Парамаунт» решил, что эта идея недостаточно грандиозная. Другой писатель предложил, чтобы Кирк, Спок и компания обнаружили пульсар, который на самом деле является живым организмом. И снова идеи не хватило грандиозности; присутствующим в очередной раз напомнили, что они должны придумать что-нибудь грандиозное. Говорят, что Эллисон сидел молча, но медленно закипал — только в случае с Харланом «медленно» означает пять секунд. Наконец он заговорил. «„Энтерпрайз“, сказал он, — проходит через межзвездное искривление — прапрадедушку всех межзвездных искривлений. За несколько секунд корабль переносится через бамбиллион световых лет и оказывается у гигантской серой стены. Стена означает конец всей вселенной. Скотта пускает в ход ионные бластеры на полном заряде, они пробивают стену, так что можно заглянуть за край всего сущего. И в отверстии, окутанное невероятным белым сиянием, видно лицо Самого Господа».
Наступило короткое молчание. Затем чиновник сказал: «Недостаточно грандиозно. Ребята, разве я не сказал, что нужно придумать что-то грандиозное?» В ответ Эллисон сделал жест, как будто бьет этого парня, и ушел. А вот рассказ самого Эллисона о том, как все происходило. «Парамаунт» уже довольно долго пытался начать работу над фильмом «Звездный путь». Родденберри требовал, чтобы его имя было указано в числе авторов сценария Беда в том, что он не умеет писать. Его собственная идея, шесть или семь раз использовавшаяся в сериале, а потом еще и в фильме, заключалась в том, что экипаж «Энтерпрайз» находит в глубоком космосе Бога, и Бог оказывается безумцем, или ребенком, или и тем и другим. Меня дважды приглашали для обсуждения сюжета. Доили и других писателей. «Парамаунт» никак не мог принять решение и даже несколько раз пытался отстранить Джина от проекта, пока тот не воспользовался услугами адвокатов Потом в «Парамаунт» снова сменилась дворцовая стража, из Эй-би-си явились Диллер и Айснер и привели с собой толпу приятелей. Одним из этих приятелей был бывший установщик декораций по имени Марк Трабулус.
Родденберри предложил мне написать сценарий фильма совместно с этим Трабулусом, последним… из всех невежественных неудачников, которым «Парамаунт» поручал делать картину. Я обсудил сюжет с Джином. Он мне сказал, что требуется грандиозный сюжет и все, что ни предлагается, кажется недостаточно грандиозным. Я придумал сюжет. Джину он понравился, и Джин назначил встречу с Трабулусом на 11 декабря 1975 года. Встречу отменили но наконец мы все же сошлись — 15 декабря. Джин (Родденберри), Трабулус и я встретились в кабинете Джина на студии «Парамаунт».
Я рассказал им сюжет. В нем говорилось о полете к границам известной вселенной и возвращении во времени в плейстоценовый период, когда впервые появляется человек. Я предложил параллельное развитие рептилий, которые могли бы стать господствующим видом на Земле, если бы не победили млекопитающие. Предложил чуждый разум из далекой галактики, где змеи действительно стали господствующим видом; и вот разумная змея прилетает на Землю в будущее «Звездного пути» и видит, что ее соплеменники уничтожены; она возвращается в далекое прошлое Земли, чтобы исказить временной поток и дать возможность пресмыкающимся победить млекопитающих. «Энтерпрайз» летит в прошлое, чтобы восстановить правильный ход времени, находит пришельца-змею, и тут перед человеческим экипажем встает дилемма: имеет ли он право уничтожить целый вид, чтобы обеспечить собственное господство в настоящем и будущем? Короче говоря, в сюжете переплетаются время и пространство, этика и мораль.
Трабулус все это выслушал и несколько минут сидел молча. Потом сказал:
— Знаете, я тут прочел книгу Ван Деникена. Этот парень доказал, что у майя был точно такой же календарь, как у нас, так что они непременно происходят от пришельцев Можно ли поместить в фильм несколько майя?
Я посмотрел на Джина, Джин посмотрел на меня, я посмотрел на Трабулуса и сказал:
— В то далекое время никаких майя не было. А он ответил:
— Ну кому об этом известно? Я сказал:
— Мне известно. Это глупое предложение. Трабулус очень рассердился, сказал, что ему нравятся майя и если я хочу работать над картиной, то должен придумать, как их туда запихнуть. Тогда я сказал:
— Я писатель, а вот кто вы такой, я не знаю! Встал и вышел. Тем и окончилось мое участие в фильме «Звездный путь». У все мы, прочие смертные, мы, не умеющие произнести нужные слова в нужное время, можем только воскликнуть:
— Ты прав, Харлан! — Примеч. автора.
272
Игра слов: «Пипл» (People) — «Люди»; «Пимпл» (Pimple) «Прыщ».
273
Анекдот об Эллисоне номер 2. Мы с женой были на лекции, которую Харлан читал осенью 1974 года в университете Колорадо. Он только что закончил своего страшного «Хорвата», а за два дня до этого подвергся вазектомии. «У меня все еще идет кровь, — сказал Харлан аудитории, — и моя жена может это подтвердить». Жена подтвердила, и какая-то шокированная престарелая пара направилась к выходу из аудитории. Харлан с кафедры добродушно помахал им. «Спокойной ночи, друзья, — сказал он. — Простите, что это не то, чего вы хотели». — Примеч. автора
274
Пер. В. Гольдича, И. Оганесовой. Здесь и ниже цит. по изданию: Миры Харлана Эллисона, том второй. — «Полярис», 1977.
275
религиозный деятель XVIII века, по сути, возрождавший кальвинизм
276
Пер. В. Гольдича, И. Оганесовой. Миры Харлана Эллисона том первый. — «Полярис», 1997.
277
Это напомнило мне случай на Всемирном конгрессе фантастов 1979 года. Репортер из «Юнайтед пресс интернешнл» задал мне извечный вопрос: «Почему люди читают произведения ужаса?» Мой ответ был, по существу, харлановский: если вы сумеете поместить безумие под стеклянный колпак, вам легче с ним справиться. Люди, читающие об ужасах, чокнутые; но если ты слегка не свихнулся, тебе не совладать с жизнью в последней четверти двадцатого века. Заголовок материала ЮПИ, разосланного по всем газетам побережья, был, как мне кажется, вполне предсказуем; я заслужил это тем, что попытался говорить
