этого сделать. У него есть хозяин. Правда, нерадивый. Очевидно, его и кормят плохо, он всегда попрошайничает…
– Если ты наклоняешься над его миской в том бикини, я понимаю пса.
– Дрейк! Я серьезно. Он такой голодный все время.
– Он же может быть заразным, наверняка бегает по помойкам.
– Не говори так; он услышит! – Кейт приложила ладони к ушам пса. – Если его плохо кормят, ему наверняка ничего другого не остается. Он же не может охотиться на трех лапах.
– Кажется, эта собака покорила твое доброе сердце.
– Он такой несуразный. Посмотри на его шерсть. Кажется, его давно не расчесывали.
– Возможно, в его шерсти всякая дрянь застряла.
– Расстреливать надо таких хозяев. Сомневаюсь, что бедняжку стригли хоть раз.
– Я думал, ты не сторонница жестоких расправ.
– Мы ведь в ответе за тех, кого приручили.
– Этот пес больше похож на беспризорника, чем на чьего-то питомца.
– Это не его вина. За ним нужно было присматривать, а не отпускать бегать где попало.
– Может, ему это нравится?
Кейт стиснула зубы. Как она могла влюбиться в такого бессердечного человека? И как она умудрилась зачать от него ребенка?
– Но это опасно…
– Здесь не город. Риск минимален. Поэтому люди и не держат животных взаперти.
– Но ведь его могли бы привязать где-нибудь во дворе…
– Ради бога, Кейт, будь же реалисткой! – Дрейк взглянул на нее в зеркало заднего вида. – Эта собака ни за что не даст себя привязать. Попробовала бы ты сотворить с ним нечто подобное. Да пес изувечит себя, пытаясь освободиться, но не будет спокойно сидеть в будке.
Кейт прекратила гладить пса. Внезапная догадка вспыхнула у нее в голове.
– Это твоя собака!
– Он бездомный.
Все сложилось в единую картину. Спокойствие Дрейка, его реплики, телефон ветеринара в ежедневнике.
– Может, он и был бездомным, но сейчас принадлежит тебе, так ведь?
– Никто не хотел забирать такую ужасную псину. – Дрейк пожал плечами. – Его бы просто пристрелили.
– Только потому, что у него три лапы?
– У него их было четыре, когда пес впервые пришел к дверям моего дома. Он потерял лапу в бою с собачьей сворой, а я помог ему. Конечно, отсутствие лапы не прибавило ему привлекательности среди любителей собак. Все они хотели милого песика, от которого был бы толк.
– Когда ты усыновил его?
– Я никого не усыновлял, – возразил Дрейк, как будто Кейт только что обвинила его в смертном грехе. – Ветеринар сказал, что его били, когда он был щенком. У меня никогда не было домашних животных, но я решил позволить этому псу приходить ко мне, пока я не найду решение, которое не предполагало бы летального исхода. Это было пять лет назад, сразу после того, как я построил здесь дом. К несчастью, хозяева собаки не объявились, а приютов здесь нет. Вот я и кормлю его, когда он появляется.
– А как же он живет, когда тебя нет?
– Я оставляю его у ветеринара или плачу местным жителям, чтобы они приносили для него еду.
– И он не тоскует?
– Нет. Он дружелюбный, но не любит, если кто-то или что-то ограничивает его свободу. Большую часть времени он бегает по окрестностям, наслаждаясь жизнью.
Наверное, Дрейк и себя имеет в виду, заключила Кейт, поражаясь внезапной схожести их характеров. Оба – с тайной. Кейт много раз пыталась расспросить Дрейка о его семье, юности и детстве, но он всегда замолкал или менял тему. Девушка знала лишь некоторые детали, как, например, то, что в подростковом возрасте Дрейк потерял мать, а с отцом не общался. Кейт подозревала, что мальчика били, но так и не рискнула спросить об этом.
Однако один вопрос сейчас требовал ответа.
– Как его зовут?
– У него не было паспорта.
– Но ты же должен был дать ему какое-то имя…
– Он не отзывается ни на одну кличку, так что я решил, в этом нет смысла.
– Давай попробуем. – Кейт заметила, что Дрейк расслабился и чувствует себя намного спокойнее. – Может быть, – она притворилась, что думает, – Рампельстикен? – (Дрейк слегка улыбнулся.) – Нет? Как насчет Бродяги? Очень подходит к его характеру. (Ни мужчина, ни пес не отозвались.) – Спот? Снупи?
