Себастьян пнул ногой табурет, который ударился о стену и раскололся. Затем он развернулся к ней и яростно выкрикнул:
– Неужели тебе так отчаянно нужен мужчина, что ты готова удерживать его на конце веревки?
Шериф напрягся. Пруденс склонила голову. Чуть заметный румянец залил щеки.
– Я не могла позволить тебе жениться на ней, – сказала она. – Неужели ты не понимаешь? В конце концов, это погубило бы всех нас.
– Значит, ты предпочитаешь видеть меня мертвым?
Девушка покачала головой.
– Тебя не повесят. Тебя даже не будут судить. Сарказм усилил его шотландский акцент.
– Как тебе это удастся? Кому ты предложишь свои услуги?
Пруденс беспомощно взглянула на Тагберта. Себастьян переводил взгляд с одного на другого, и его рот искривила презрительная усмешка.
– Итак, вы двое все предусмотрели. Как мило! Возможно, вы назовете в мою честь своего первенца?
Тагберт выступил вперед.
– Если бы ты только знал, до чего ты довел эту добрейшую девушку…
– Арло! Ты обещал!
Панические нотки послышались в голосе Пруденс. И под ее холодной сдержанностью Себастьян уловил проблески чего-то жаркого и страстного.
– Если бы я не был джентльменом…
Себастьян, прищурив глаза, рассматривал Тагберта. Его пепельные волосы были схвачены в аккуратную косичку на затылке. Без парика шериф выглядел не таким щеголеватым.
– Ты убираешься из Нортамберленда, Керр, – устало проговорил Тагберт, – и возвращаешься в горы. Если я снова поймаю тебя возле английской границы, то непременно повешу тебя. С удовольствием.
Себастьян подошел к окну и принялся рассматривать ржавчину, которая покрывала железную решетку и осыпалась на подоконник. Через несколько секунд он обратился к шерифу.
– Дай мне несколько минут наедине с ней.
– Нет, сэр. Если вы думаете, что я настолько сумасшедший, чтобы…
– Сделай так, как он просит, – повелительно сказала Пруденс. – Пожалуйста.
Тагберт негодующе фыркнул.
– Очень хорошо. Я буду за дверью. Прямо за дверью.
Себастьян насмешливо посмотрел ему вслед.
– Ты заставляешь плясать его под свою дудку. Триция гордилась бы тобой.
Он подошел и встал прямо перед ней. Девушка теребила свои лайковые перчатки.
– Посмотри на меня.
Она неохотно подняла голову.
– Я сказал, посмотри на меня, – повторил он. Эта сжатая просьба оказалась эффективней грозного окрика. Пруденс секунду помедлила, затем сняла очки, положила их в карман и смело взглянула в лицо Себастьяну. Он усмехнулся.
– Ты думаешь, что забудешь меня, Пруденс? Лежа в постели холодными зимними ночами, думаешь, ты забудешь, как я целовал тебя, как прикасался к тебе?
Девушка опустила глаза, но Себастьян присел перед ней на корточки. Она отвернулась от него.
– Ты не забудешь меня. Клянусь, я буду преследовать тебя всю твою оставшуюся одинокую жалкую жизнь. Даже если ты выйдешь замуж за Тагберта и он придет к тебе в постель в своей длинной ночной рубашке, кого, по-твоему, ты увидишь, закрыв глаза? Не его. Ты увидишь меня.
– Прекрати! Ты не понимаешь!
Себастьян горько улыбнулся.
– Я понимаю одно. Дураком я был, отпустив тебя с моей постели. Ты бы дважды подумала, прежде чем выдать шерифу отца своего ребенка. – Он наклонился вперед и прошептал прямо ей в ухо: – Держись от меня подальше, Пруденс Уолкер. Больше я не повторю этой ошибки. Обещаю тебе.
Себастьян подошел к стене и повернулся к девушке спиной. Пруденс поднялась и на негнущихся ногах пошла к выходу. Себастьян оглянулся через плечо, и на какое-то безумное мгновение ему показалось, что она вот-вот упадет. Если это случится, он не сможет поймать ее. Но девушка, слегка покачнувшись, оправилась от потрясения. Нежный аромат жимолости защекотал ноздри Себастьяна, когда она проходила мимо.
Себастьян зажмурил глаза, твердо решив для себя, что Тагберт никогда не увидит, как он плачет.
Пруденс прошла мимо Арло, не замечая его. Что-то в выражении ее лица удержало шерифа от расспросов.
Девушка подобрала юбки и направилась по раскисшей дороге в сторону «Липовой аллеи». Теплый ветерок высушил жгучие слезы.
