но была одна вещь, которую лишь Себастьян Керр мог ей подарить.
Ногти девушки вонзились ему в спину. Он открыл глаза и увидел, что ее щеки мокры от слез.
Себастьян вытер их кончиками пальцев, стыдясь того, что ее боль доставляет ему такое ликование. Он поймал зубами и нежно сжал припухшую нижнюю губу Пруденс.
– Прости. Я должен был предупредить тебя, – сказал он неровным голосом.
– Нет необходимости. У папы были книги по анатомии.
– И что же они рекомендовали, чтобы облегчить боль?
Себастьян замер на ней, изо всех сил пытаясь сдержать движения, в то время как ответ таился в страстном слиянии их тел.
Глаза Пруденс прояснились.
– Практика?
Он издал возглас изумления, когда она вскинула бедра ему навстречу. Его голос сорвался на октаву выше.
– Я начинаю любить папу все больше с каждой минутой.
Себастьян приподнял ягодицы, почти выйдя из нее, затем вновь погрузился в глубины трепещущего под ним тела.
Пруденс закрыла глаза, отдаваясь во власть этого сладострастного восторга. Она жадно целовала его шею, слизывая языком, как живительный нектар, капельки испарины. Ее постанывания и тихие, бессвязные мольбы сливались с его гортанными стонами.
Пруденс никогда не представляла себе ничего подобного. Она отдавала и, в то же время, сама получала бесценный дар. Себастьян резко двигался на ней, языком лаская глубины ее рта, подстраиваясь к ритму своего тела. Волны наслаждения накатывали на нее, вздымая все выше и выше на вершины блаженства. Она ахнула, исходя истомой в его умелых руках. И когда Себастьян, достигнув вершины, изошел на ней в конвульсиях страсти, Пруденс инстинктивно изогнулась ему навстречу и крепко обвила его тело руками и яогами, чувствуя, как заполняются все пустоты внутри нее и рядом с ней.
Отчаянный рев ворвался в освещенную неярким светом фонаря крошечную пещеру.
Себастьян проснулся, с ругательством откатился от Пруденс, накинув на нее одеяло, и поднял фонарь, освещая непрошеных гостей.
Пруденс села на колени, укутавшись в одеяло до самых глаз. Без ощущения рядом с собой тепла тела Себастьяна девушка чувствовала себя обнаженной.
Всклокоченные волосы Тайни обрамляли его голову светящимся ореолом, делая его похожим на божество северных лесов.
Из-за плеча Тайни показался Джейми, его глаза были закрыты рукой. Он застонал.
– Мы ведь не слишком поздно, а? Скажи, что мы не слишком поздно.
Джейми боязливо глянул сквозь пальцы и увидел огромные испуганные глаза и растрепанные волосы Пруденс над потертым краем одеяла.
– Похоже, она в целости, да?
– Больше, чем будешь ты, когда я до тебя доберусь, – прорычал Себастьян, оборачивая другое одеяло вокруг своей талии.
– Тебе следует кое-что узнать, парень, – гневно пророкотал Тайни.
Сердце Пруденс тоскливо сжалось.
Себастьян встал на колени у самого края тюфяка, сердито глядя на своих друзей, бесцеремонно ворвавшихся в пещеру.
– Я в этом сомневаюсь. У меня было все прекрасно, пока вы не вломились.
Тайни тяжело сглотнул.
– Это снова Мак-Кей. Боюсь, мы совершили ужасную ошибку и украли его невесту.
Пруденс поплотнее укуталась в одеяло, желая зарыться в него с головой, лишь бы только отгородиться от надвигающейся на нее беды.
– Невесту Мак-Кея?
Себастьян поднялся и взъерошил волосы. Одеяло угрожающе низко съехало на бедра. В тесной пещере было не развернуться, и он отошел в уголок к одеялам и остановился позади Пруденс, касаясь коленом ее спины. Девушка вздрогнула.
К ее великому изумлению, Себастьян откинул голову и захохотал.
– Все эти годы упрямый старый негодник не женился. Я, должно быть, недооценивал прелести Триции. Нам лучше отослать ее обратно. Он, наверняка, натравит на нас красномундирников.
Под обвиняющим взглядом Тайни Пруденс сжалась, чувствуя себя клятвопреступницей. Светловолосый великан сложил свои ручищи на груди.
– Ты не до конца выслушал меня.
Ноздри Джейми возмущенно затрепетали, и он схватил Тайни за локоть, предостерегая от поспешных заявлений. Тот стряхнул его руку, досадливо поморщившись.
– Есть кое-что еще.
