голые.
– Был рядом кто-нибудь из вашего взвода?
– Да, сэр. Там был Рошевиц. У него был гранатомет. Он уничтожил этих женщин картечным зарядом из гранатомета.
Колода карт (из одних бубновых валетов)
Напальчник, имитирующий ноготь большого пальца
Фотографии отца (12 шт.)
Пачка жевательной резинки
Орден «Бронзовая звезда» со знаком «V»
Медали «Пурпурное сердце» за ранения (2 шт.)
Армейская медаль за отвагу
Значок пехотинца
Вощеная бечевка
Накладные усы
Пустая бутылка из-под водки
«Мыслительная магия» (книга)
«Искусство левитации» (книга)
– В кого они стреляли?
– Во врага, сэр.
– То есть в людей?
– Во врага, сэр.
– Это были не люди?
– Да, сэр.
– Это были люди?
– Да, сэр.
– Это были мужчины?
– Не знаю, сэр. Наверно, да, сэр.
– Вы что, их не видели?
– Не понял, сэр.
– Видели вы их?
– Я не различал.
– Женщин вы видели?
– Не знаю, сэр.
– Как это понимать – вы не различали?
–Я не различал между собой жителей деревни, сэр. Они все были враги, их всех надо было уничтожить, сэр.
Критический момент в жизни солдата наступает, когда ему приказывают совершить поступок, который полностью противоречит его понятиям о том, что правильно и хорошо. Может быть, впервые в жизни он попадает в ситуацию, когда действие, которое кто-то считает необходимым, лично для него является преступлением… Внезапно солдат чувствует себя совершенно покинутым, лишенным всякой защиты. Совесть изолирует его, говорит с ним предостерегающим голосом. «Если ты это сделаешь, потом у нас с тобой мира не будет. Ты можешь это сделать, но не должен. Будь мужчиной, не становись орудием в чужих руках».
Нарушение человеческих связей и, как следствие, риск посттравматического стресса проявляются сильнее всего, если человек был не пассивным свидетелем, а активным участником жестокого убийства или иного зверства.
– Хотя бы раз в этот день по вам открывали огонь?
– Нет, сэр.
