помимо полутора дюжин солдат Эдмунда Дюмиля и пятерых подчиненных Карла Вадера из города прислали два десятка армейских жандармов.
И все же Жак Такарь был недоволен.
– Больше никого взять не мог? – оставляя людей Карла караулить уходившую к просеке дорогу, ткнул он пальцем в хромого кучера. – Этот у тебя тоже за бойца идет?
– Обижаете, ваша милость, – усмехнулся кучер и показал на лежавший под рукой арбалет. – Кое-чего и мы могем…
– Смотри, – обернулся к писарю контрразведчик. – Если они из-за тебя уйдут…
– Никто никуда не уйдет, – буркнул Карл, разглядывая петлявшую меж высоких кустов дорогу, заросшую по обочинам репейником. – Сами, главное, не зевните.
– Не каркай. – Жак зашагал к готовившимся окружить хутор солдатам.
– Карету на просеку загоняйте, – распорядился писарь и хмуро посмотрел на расслабившихся бойцов. – И арбалеты взводите.
Маяться дурью парням не хотелось. Хотелось закутаться в куртки и посидеть на солнышке. А если получится – то и вздремнуть. Все одно бандитам сюда ну никак не прорваться. Зря, что ли, столько народу понагнали?
– Быстро! – рявкнул Карл, исключительно с целью настоять на своем.
И хоть бойцы комендантского десятка приехавшего невесть откуда задохлика за командира не считали, приказ они выполнили незамедлительно. Как-никак именно этот самый задохлик ведал начислением и выплатой жалованья – старого казначея вздернули за растрату, а нового прислать никто так и не удосужился.
Недовольно бурча себе под нос ругательства, парни разошлись по кустам, Карл проверил, не видно ли с дороги карету, и присоединился к ним. И пусть вырваться с хутора у бандитов не было ни единого шанса, писарь все же приладил болт на взведенный арбалет. Береженого Святые берегут. И никак иначе.
К тому же судя по доносившимся с хутора крикам, схватка там разгорелась нешуточная. Это сколько народу Таарне в банду набрал, что с ними четыре десятка солдат совладать не могут?
Настороженно прислушиваясь к лязгу оружия и обрывкам долетавших до опушки леса команд, Карл бдительности не терял, на щебетанье пичуг не отвлекался и время от времени шпынял слишком уж расслабившихся, по его мнению, бойцов. Те недовольно бурчали, но переставали ковыряться в носу и спорить, какая птица кружит в небе да получится ли у кого-нибудь из них затащить на сеновал жену сапожника.
Поэтому вовсе не удивительно, что, когда из кустов к просеке метнулась четверка одетых лишь в исподнее парней, Карл среагировал первым. Вообще, целил писарь по ногам, но стрелок из него был так себе, и только чудом болт не ушел в молоко, а угодил в живот опередившему подельников бандиту. Тот как подкошенный рухнул на землю, остальные разбойники на миг оторопело замерли на месте, и тут в них разрядили арбалеты спрятавшиеся в кустах бойцы комендантского десятка. Как ни странно – попали все.
Три болта угодили в бородача с кавалерийской саблей, четвертый сбил с ног уже попятившегося к кустам парнишку.
Последний из головорезов развернулся и задал стрекача, но прихромавший от кареты кучер упер ложе арбалета в ствол склонившейся к самой земле надломленной березки и влепил ему болт аккурат промеж лопаток.
– Стоять! – рявкнул Карл на начавших выбираться из кустов бойцов. – Арбалеты взвести, из леса не выходить!
Тут по просеке прискакали отправленные наперерез бандитам жандармы, и писарь немного расслабился. И даже не пошел вместе с остальными добивать беглецов. Вместо этого он залез в карету, уселся на скамью и моментально задремал. В последнее время чужая смерть не трогала его совершенно, а вот с необходимостью спать по четыре-пять часов в сутки он свыкнуться так и не смог.
Проснулся Карл от надсадного лая собак. Выглянул из кареты и выругался: заезжать на хутор им не было никакой надобности.
– Так это, ваша милость, – кивнул на жандармов кучер, – велели…
Карл, припомнив, сколько на сегодня запланировано дел, вновь выругался и отправился на поиски Жака Такаря. Но тот будто сквозь землю провалился. Пришлось писарю побеспокоить Эдмунда Дюмиля, который сосредоточенно пинал одного из захваченных живыми бандитов.
– Жак? – вытер с лица пот лейтенант и указал на укрытое покрывалом тело. – Вон твой Жак лежит. Допрыгался.
– Как же так? – опешил Карл, уже куда внимательней огляделся по сторонам и даже присвистнул от удивления: складывалось впечатление, что по хутору пронесся ураган. Да и мертвые тела попадались на глаза как-то очень уж часто. Всюду кровь, местных и не видать вовсе.
– Не умел с осведомителями работать, вот и помер, как дурак. Еще и нас за собой чуть не утащил, – сплюнул себе под ноги Дюмиль. – Две банды здесь околачивались. Две! Без малого три десятка головорезов. Хорошо хоть врасплох застать получилось.
– С Жилем что?
– А вот Жиля тут как раз и не было. – Эдмунд со всего маху пнул по ребрам валявшегося на земле бандита, и связанный по рукам и ногам мужик глухо застонал. – Но мы узнаем. Узнаем…
– Не говорит? – подошел к ним жандармский фельдфебель.
– Нет.
– Где Жиль? – Ухватив бандита за ворот, жандарм со всего маху врезал ему по скуле, потом выпрямился и добавил ногой. – Говори! Где этот выродок?! Ну?!
Карл поморщился, услышав, как что-то хрустнуло под каблуком фельдфебеля, и тяжело вздохнул:
– Вы как, сразу его забить собираетесь или все-таки для начала, где Таарне, узнаете?
– И что ты предлагаешь? – заинтересовался Дюмиль. – Вот, помнится, у нас в тюрьме комендант таких пыточных дел мастеров подобрал, любо-дорого на их работу смотреть было. Но это ж уметь надо…
– А вы ботинки с него снимите да пятки и подпалите, – указал на разведенный прямо во дворе костер писарь. – Ну или не пятки. Или еще чего. Сам все расскажет.
– Толково придумано, – заулыбался фельдфебель.
– Вы только спросить не забудьте, зачем тут такая шобла собралась и кто их нападать на армейские обозы надоумил, – посоветовал Карл и зашагал к карете.
– А может, ты сам… – окликнул парня Эдмунд, – его поспрашиваешь, значит?
– Не, у меня и своей работы по горло, – отказался писарь, забрался в карету и помахал на прощанье рукой: – Бывайте!
К своему хозяйству Карл Вадер вернулся в приподнятом расположении духа. А почему – и сам толком объяснить бы не мог. Полдня потеряно, дел невпроворот, комендант так и не объявлялся, и тем не менее парень выбрался из остановившейся во внутреннем дворике крепости кареты вполне довольный жизнью.
Впрочем, благодушного настроя хватило ненадолго. Тут же прибежал дежурный и все испортил:
– Господин Вадер, господин Вадер, – зачастил он, – торгаши волком воют. Один так и вовсе жаловаться грозится, если ему немедленно пропуск не оформят…
– Пошли глянем на твоих торгашей! – тяжело вздохнул писарь, рассчитывавший для начала заморить червячка. Не вышло.
– С тех бы, кто поближе едет, начать, а, господин Вадер? – заканючил не отстававший от него дежурный. – Просили очень…
– Просили, говоришь? – усмехнулся писарь, прикидывая, на какую мзду расщедрились хитрые торгаши в этот раз.
– Так и есть, господин Вадер. Да и нервничают они…
– Посмотрим, что можно сделать…
А торговцы и в самом деле заметно нервничали. Ну еще бы! Некоторые со вчерашнего вечера тут застряли. И если тем, кто частенько таскался с товарами по этой дороге, еще удавалось сохранять спокойствие, то первый раз попавшие в такую переделку рвали и метали.
