хозяйка не эксперт и может лишь повторить стороннее мнение…
Тут в зале – вероятно, на запах – появляются уже вполне мыслящие Шакуровы; глава семьи по лестнице спустился самостоятельно, а вот по ровному полу идет с заметными усилиями и опираясь на супругу, самые заметные синяки и ссадины кое-как замаскированы или просто заклеены пластырем. Гости пытаются объясниться с Флоренс по-русски, потом переключаются на волну «руссо туристо за бугром» и откапывают в памяти полдюжины английских словей с неистребимым ростовским акцентом. Я молча развлекаюсь, но очевидно, недостаточно молча – Шакурова-младшая, которая Полина, вспоминает, что утром с орденским патрулем я у них поработал за переводчика, и почему бы мне не сделать этого еще раз?
– Языки учить надо, – нравоучительно замечаю я.
– А я и учила! Диплом «Альянс Франсез» имею, между прочим, и три победы на областных олимпиадах!
И, встав в позу, чего-то с выражением декламирует. По-французски, ага, и вроде бы стихи. Дальше моего образовательного уровня не хватает, так что я просто с улыбкой любуюсь девицей. А полюбоваться есть чем: симпатичная, «кровь с молоком», годков этак семнадцати – радостный возраст, когда лучшая косметика – вода с толикой мыла, прочее такую блондинистую мордашку лишь испортит. Там, на дороге, сразу после боя, оценить это было трудно, горстью воды из фляги толком поди умойся. При этом фигура у нее, несмотря на юные лета, более чем сложилась – высокая, под метр восемьдесят, сверху размер четвертый, не меньше, да и снизу все в полной соразмерности, а что талия не осиная, так при таких формах оно надо? Не совсем мой типаж – я девушек поменьше и покруглее люблю, – ну так чистую эстетику тоже никто не отменял.
А вот у Руиса взгляд как-то стекленеет. Слюнки в пиво не капают, однако похоже, еще чуть-чуть, дойдет и до этого. Валяй, напарник, попробуй попытать счастья… не знаю, правда, на каком языке вы будете друг с другом болтать, но если повезет, сами этого не заметите.
Сай поднимается и с видом знатока негромко аплодирует. И обращается к декламаторше на французском же. Британский аристократ, с пеленок владеющий наречием Мольера и Гюго; основательная у него личина, ничего не скажешь – или это вовсе не личина, а он и в самом деле такой?
Засыпанная комплиментами Полина розовеет. Руис нервно сглатывает.
– Совсем засмущал девчонку, – усмехаюсь я, зная, что девчонка не разумеет английского.
– Улучшает цвет лица, – с серьезным видом отвечает Сай, который тоже это знает.
– Ладно тебе издеваться, хорошая ведь девочка, – отрывается от стакана Берт. – Не для того спасали.
Тут он прав.
– Ладно, Поль, что вам перевести-то нужно? – спрашиваю я уже по-русски.
И услышав робкое «нам бы чего покушать», с фырканьем киваю Руису, и мы придвигаем к нашему столу соседний, организовав рядом три дополнительных стула. Раз уж спасли людей, пусть присоединяются – праздник у нас с ними действительно общий.
– Флоренс, вас не затруднит…
– Даже не продолжайте, – улыбается хозяйка и отправляется на кухню. Ну да, тут и без перевода ясно; скорее всего она и сама понимала, чего желают гости, и просто развлекалась.
– Господа Шакуровы, просим к столу, – приглашаю на правах внештатного переводчика. Сай что-то добавляет по-французски.
– Спасибо, – тяжело оседает на сиденье слева от меня сам Шакуров; супруга, на плечо которой он опирался, устраивается рядом с мужем, а Полина по чистой случайности оказывается рядом с Руисом. И пусть общаются, если получится.
– Представляю присутствующих, – продолжаю играть роль переводчика. – Саймон, Альберто, Руис, ваш покорный слуга – Влад… – Перехожу на английский: – А здесь сидят Геннадий Викторович…
– Просто Гена, моя жена Надя и дочка Полина. И для всех вас исключительно на «ты». Не нужно политесов, Влад, я прекрасно понимаю, что вы для нас сделали.
– Итак, – по-английски, – Гена, Надя, Полина, прошу любить и жаловать…
Дальше застолье идет своим чередом, разве только Шакуровы на выпивку не налегают – не выветрился еще «лекарственный» коньяк. Впрочем, и остальные не считают, что вершиной праздника должно быть «нализался в дрова», Сай тот же хотя и посасывает «Одинокую звезду», но это за вечер стаканчик примерно третий, таких наперстков под хорошую закуску можно приговорить вчетверо больше и встать практически трезвым.
Через некоторое время у меня возникает надобность отлучиться. Завершив все дела, выхожу из «комнаты отдыха», и тут на стойке у миссис Фортескью подает голос телефонный аппарат (оформленный в том же винтажно-викторианском стиле, бронза и лакированное дерево). Хозяйка снимает трубку:
– Алло? Да… здесь… – и вдруг: – Их 'абе ферстанден…[36]
Вот не ожидал. Останавливаюсь в коридорчике, чтобы меня не было видно, мало ли. С чего вдруг Флоренс общаться с явно разумеющим английский собеседником по-немецки, при том, что сама она говорит с заметным акцентом, мой выговор и то ближе к «хохдойчу»?[37]
– Ужинают… да, все семеро вместе… нет, уезжать не собираются… знакомятся, общаются, пьют умеренно… хорошо, присылайте, только я вас очень прошу, Бригитта, чтобы все пристойно… непременно передам. Наилучшие пожелания Артуру.
Трубка повешена, хозяйка вздыхает и отправляется то ли на кухню, то ли в личные апартаменты. Подождав еще минутку, выхожу и спокойно иду к столу.
– Что-то долго ты, – замечает Берт.
А у Сая во взгляде другой вопрос. Расшифровать не могу, но если с кем и делиться мыслями, то именно с ним. Руис тут не подкованнее меня, ну а что до Гены Шакурова – утренний случай исключает наличие у него опыта «шпионских комбинаций»; такие люди к неприятностям по определению готовы всегда и на гоп-стопе их не подловить.
Задерживаю взгляд на винтажном музыкальном автомате а-ля эдисоновский фонограф. А собственно…
– Флоренс, а как бы тут музыку запустить?
– Простите, господа, этот корпус лишь для декора. Но есть музыкальный центр с хорошими колонками, сейчас распоряжусь, Джо настроит.
Еще лучше. Пока хозяйка в отлучке, тихо сообщаю Саю:
– За нами будут следить.
Вопросов «кто» и «откуда дровишки» нет, благо Сай в подобных материях со всей очевидностью поопытнее меня. Медленно кивает и выразительно пожимает плечами.
– Мы чисты.
Вполне себе ответ. У нас с Руисом тоже в хозяйстве ничего «недолжного» не имеется, а значит, случись что, смело можно просить защиты у тех же Патрульных сил или кто тут правопорядком ведает. Потому что слежка организована либо в обход закона, и тогда пусть помогают – либо как раз по закону, и тогда любопытство следящих вскоре будет удовлетворено по самую плешь без какого-либо ущерба для нас.
Помощник хозяйки, мелкий и жилистый евразиец[38] Джо, втаскивает в зал ящик музыкального центра, за ним появляется сама Флоренс с парой внешних колонок. Подсоединяют, включают. Из динамиков струится «Голубой Дунай».
– А зачем тебе музыка, Влад? – спрашивает Руис.
– Она не мне, она тебе «зачем», – поясняю на пальцах.
– Не понял?
– А кто девушку танцевать будет?
Руис, словно пойманный на горячем, испуганно-виновато смотрит на Полину. Берт громко фыркает, а отец упомянутой девушки поворачивается ко мне.
– Влад, я надеюсь, вы говорили не о том, что я подумал?
– Не знаю, Гена, о чем ты подумал, но я советовал напарнику пригласить девушку на танец, а не зарабатывать себе косоглазие. Музыку сейчас сделают.
– Ну если на танец, не возражаю. Странно, мне он мальчиком не кажется, в его возрасте уже можно научиться вести себя с девушками так, чтобы и самому не теряться, и их не смущать.
– С одной стороны, ты прав, – соглашаюсь я, – а с другой… знаешь, иногда и с опытными людьми
