не могу: что ты в армии вообще забыл? Башка на плечах есть, насчет таланта сомневаться тоже не приходится. Жил бы себе поживал, да добра наживал…
– Добра наживал? – Тайнознатец запрокинул голову и посмотрел в безоблачное ярко-синее небо. – Чтобы добро наживать, мало уметь жечь. Мне с моим талантом мирным ремеслом не с руки заниматься.
– Но ведь устраиваются же как-то люди. – Я примерился и метнул приведенный в порядок нож в столб, поддерживавший над поленницей навес. – Учатся.
– Я, Кейн, обучение еще в Гильдии тайнознатцев начинал. Мне у всяких бездарей учиться не с руки, а настоящие мастера и на полет стрелы к себе не подпустят. – Бернард набил трубку дымным зельем и, раскурив, как обычно, дал сделать несколько затяжек Шутнику. Резкий приторно-горький аромат поплыл по двору, и на цепи забеспокоился лохматый пес. – Можно, конечно, в Ронли податься, но привык я к такой жизни, честно говоря. Север, считай, весь обошел, в скольких кампаниях участвовал, и не упомню.
– Север ты, может, и обошел, а ума не нажил, – раскритиковал его Шутник. – Жалованье небось все в кабаках спустил. А вот откладывал бы – глядишь, и землицы прикупил бы, и дом построил. Тебе, чай, побольше нашего брата платят.
– Ты еще скажи: дерево посадил и сына вырастил! – выпустив струю дыма, расхохотался Бернард. – Зачем мне дом? Я на одном месте и седмицы не проживу. Бродяга я по натуре своей, бродяга. А что золото сквозь пальцы утекло, так то не страшно. Золото, оно любит возвращаться к тем, кто его без сожаления тратит. Можешь мне поверить.
– Арчибальд! – Капрал Брольг вышел из дома и, остановившись у ворот, смахнул с рукава мундира пылинку. – Я – к лейтенанту, ты за старшего.
– Слушаюсь… – Арчи дождался, пока капрал отойдет на приличное расстояние и тут же рявкнул на некстати выглянувшего из сарая Олафа: – Быстро двоих с арбалетами на крышу! И ужин готовьте!
– День еще, зачем караульных? – промямлил волонтер.
– Быстро, я сказал! И что там с Гюнтером?
– Горячка не спадает. – Олаф бочком протиснулся обратно в сарай.
– Травы ему заварите и отдохнуть дайте, – посоветовал Бернард. – А то загубите пацана.
– За каким лядом ты арбалетчиков на крышу послал? – удивленно спросил у Арчи Габриель, после того как Олаф отправил двух волонтеров в караул.
– Чтоб не расслаблялись. Да и неспокойно в округе. В Старый Перент так и вовсе егерей перевели.
– Это которых? – заинтересовался я.
– «Серых волкодавов».
– Вот оно как? – крепко задумался я.
Если какая оказия подвернется – в город надо будет выбраться непременно. И если не подвернется – тоже.
– Здорово, орлы!
В распахнутые ворота въехала телега, и спрыгнувший с нее дородный мужчина пяти десятков лет от роду, помахав нам рукой, пригладил светлую с едва заметной рыжинкой бороду и начал распрягать лошадей. Два батрака тут же принялись доставать из телеги мешки и оттаскивать их в амбар.
– Приветствуем, мастер Фиценвольд, – отозвался Арчи.
– Я тут вам подарочек привез. – Поправив широкий кожаный ремень, перетягивавший потемневшую от пыли дорожную рубаху, Фиценвольд крякнул и вытащил из телеги пузатый бочонок. – Староперентское!
– Премного благодарны. – Арчи принял бочонок и поставил его на землю.
– Благодарны – это хорошо. Но без меня, смотрите, ни-ни… – Хозяин и сам был не дурак выпить, а потому никогда не упускал подходящего случая. Гостевавшие в его доме солдаты попадали именно в этот разряд. – А то раков не принесу.
– Что вы, как можно! – Попытался придать своему лицу давно забытое выражение честности Шутник. – Без вас ни капли.
– А то я тебя не знаю, первый же сначала понюхать, потом лизнуть попросишь…
– Вы, мастер Фиценвольд, не извольте беспокоиться, я за пивом пригляжу, – пересел на бочонок Бернард.
– Вот на ваше попечение, мастер Бернард, без колебаний оставлю не то что бочонок пива, а даже мешок с золотом. – Фиценвольд рассмеялся, запер амбар и ушел в дом.
– Ну что, можно за кружками бежать? – оживился Шутник.
– Не стоит так горячиться, я думаю, – остудил его порыв тайнознатец и потер пальцами брелок в виде серебряного черепа с вставленными в глазницы черными агатами.
– Дак жарко же – по кружечке самое время пропустить… – обезоруживающе улыбнулся Габриель.
– Я, в отличие от вас, мастер Габриель, имею обыкновение думать о будущем, и питаться сегодня армейской баландой у меня нет ни малейшего желания. А наш хозяин не тот человек, на предупреждения которого можно не обращать внимания. – Тайнознатец с сожалением осмотрел заляпанный грязью белый кант хламиды и продолжил: – И раков, с рынка привезенных, он из чистого упрямства сам съесть может. Под брагу.
– Баланда вам не нравится? – удивился Шутник. – А по мне так в самый раз. Ужинать идет кто?
Арчи вслед за Габриелем поднялся на ноги, я лишь покачал головой:
– Лучше раков дождусь.
– Еще одному баланда – не в коня корм, – хохотнул Шутник. – Видел я, как тебя, Кейн, вчера полоскало…
Я промолчал, но посмотрел на Габриеля весьма выразительно. Тот намек понял и тему развивать не стал. И правильно сделал: запросто мог бы на грубость нарваться. Настроение в последнее время у меня не сахар. Еще и здоровье всерьез беспокоить стало. И вчерашняя рвота – цветочки.
– Знаете, мастер Бернард, давно собирался вас спросить… – Когда Арчи и Шутник отошли к котлу, вокруг которого уже собрались вооружившиеся мисками и ложками волонтеры, решил я прояснить весьма интересовавшую меня тему. – Позволите?
– Пока не знаю, – улыбнулся тайнознатец. – Спросишь – видно будет.
– К чему этот маскарад? – Я указал на зловещее одеяние Бернарда. – Вы же Одержимый огнем, а не Слуга смерти.
– Ну положим, будь я Слугой смерти, так ни за что бы одеваться не стал, – расплылся в уже куда более искренней улыбке тайнознатец. – А повелось так еще с моего первого отряда, когда я только из Империи подобру-поздорову ноги унес. Командир здраво рассудил, что моего брата в войсках как грязи, а Слуг смерти после бойни у Аргенской заводи[32] пуще огня боялись. Вот именно, пуще огня…
– Церковники не цепляются?
– Цепляются, как без этого? Но у меня и местные бумаги выправлены, и имперские сохранились – не подкопаешься. Это пустяки, на самом деле. Сколько раз меня эта хламида выручала, и не счесть. – Бернард с любовью одернул свое одеяние. – Люди, они как – видят всю эту ересь, сразу в чернокнижники записывают. И готовятся соответственно. А тут огневик…
– Интересно… – покачал головой я. – А насчет зеленых мертвецов что-нибудь прояснилось?
– А чему там проясняться? И до нас эти твари наследить успели. Эльфов работа – даже сомневаться не в чем. – Тайнознатец обернулся и посмотрел на неожиданно быстро вернувшихся злых Арчи и Шутника.
– Что, уже похлебали супчика? – удивился я.
– Петер – урод безмозглый, – плюхнулся на завалинку радом со мной Шутник. – Даже суп приготовить доверить ему нельзя.
– Ты, Кейн, сегодня в ночь его бери. Он теперь у меня поймет, что значит товарищей без ужина оставлять, – поддержал его Арчи.
– Да что случилось-то? – развеселился я.
– А ты сходи попробуй.
– Не, я ж говорю – со вчерашнего дня сытый.
Мы еще немного посидели и послушали травившего байки Шутника, а вскоре поужинавший Фиценвольд притащил сколоченный из некрашеных досок табурет и таз с вареными раками. Супруга его, принесшая пивные кружки, недовольно на нас посмотрела, но перечить хозяину не решилась.
