включая Бэраха и Ас-Пайтора. Так что сейчас суетиться им ни к чему. Все схвачено. Есть вариант, что книги собирает новый игрок, если появление такого вообще возможно. Мы навели справки. Ни в промышленности, ни в армиях, ни на рынке вооружений ничего такого, если, конечно, не считать войны тверичей против эльфов Закатной пущи и прочих заварушек.
— А если считать? — мрачно буркнул я, крайне раздосадованный тем, что моя догадка оказалась ложной. Понятно, я был озлоблен на наших «академических» агентов, вот и решил, что «контора» виновата. А надо было подумать сначала…
— А если считать, то в Тверском княжестве что-то нехорошее делается, — нахмурился Реймс. — Восстания сипаев, многие местные присоединяются. Все кипит, все бурлит…
Меньше всего на свете меня интересуют сипаи и их восстания. Ради чего они восстают? Ради повышения жалованья?
— Кто такой Ашмаи, знаешь?
Реймс беспомощно пожал плечами, и я просветил его:
— Чую, селезенкой чую, что это имечко мы еще встретим, когда разговор зайдет о новом игроке…
Устроившись со всем возможным комфортом в роскошной гостевой каюте на хаус-боте Реймса, даже отдохнув полчасика, я решил прогуляться по городу. Вот припрячу здесь, в каюте, смарагды и пойду. Ладно, один возьму — на счастье… Коробочку из-под «Крема» по здравом размышлении решил не прятать, а взять с собой — в Гуляйполе запрещенных наркотиков нет, так что буду я в этом городе самым-пресамым добропорядочным гражданином… Зайду куда-нибудь в кабак, музычку послушаю, на девок поглазею. Выпью по маленькой, развеюсь… Семен, перед тем как скинуть меня со стены Арсайлского замка, все же шепнул мне адресок некоего кабачка в Гуляйполе… Вот туда и зайду…
Улицы города мне не понравились. Цитадель разврата и порока почему-то не захотела поворачиваться ко мне своей парадной стороной. Пыльно, людно, или пыльно и безлюдно, — зависит от того, по какой улице пойдешь. И в таких «перепадах» есть что-то неприятное. И детей нет на улицах. Вот ни одного… Искусственный город — иначе не скажешь.
Очень много нищих и калек, сидящих на обочинах дорог, перекрестках улиц и просто привалившись к чьему-нибудь забору. Все возможные виды жалостливых поз, трясущиеся руки и подбородки, мутные взгляды, язвы, струпья, лохмотья…
Нет, я, конечно, понимаю, что в Великоречье много калек: и войны случаются, и вооруженные конфликты масштабами поменьше, и бандитов куча, и от нежити с нечистью многие страдают, да и от хищников, но чтобы столько и вот так напоказ… Почти все нищие были или пьяны или под кайфом, что придавало им неуместно возбужденно-агрессивный или совсем уж бесстрастный вид каменных статуй. Горгулий этаких. Центр города, то есть улицы, ближайшие к пристани, еще ничего, в том смысле, что нищие все куда-то подевались. Здания… Кабаре на казино сидит да гостиницами погоняет. Вышибал полно, много частных охранников, много заборов с «колючкой» поверху, с насупленными вертухаями у ворот, и вообще вид у большинства прохожих такой, что чисто рефлекторно за револьвер хватаешься. Знал бы заранее — обязательно бы подписал ту петицию ярославскому князю о «скорейшем уничтожении рассадника», что у Волобуева лежала. Мой свитер, кстати, вычищенный с помощью какого-то полезного амулета и починенный телохранительницей Реймса, невозможно было заподозрить в том, что он побывал в драке. Очень респектабельный свитер… И очень помогает, как оказалось, в таких вот местах. Несколько мутных личностей, заступивших мне дорогу в одном тупичке, куда я свернул исключительно от незнания местной географии, посмотрели, как им подмигнул крестик из магически обработанной нити, и рассосались куда-то, решив не связываться. Странно, я бы щеголя в такой «шмотке» не пропустил. Или дело в моих ушах? И усах?.. Я уж на гранате усики разогнул. Как разогнул, так и загну… И в переулки больше заходить не буду, от греха…
Вот, кстати, кабак, тот самый, по внешнему виду — не из дешевых… Чинно пройдя мимо вышибалы, подмигнул бармену, назвал Семена, упомянув для верности и Тимохина… И только потом сообразил, что сам Тимохин вряд ли знаком с этим аборигеном, стоящим за барной стойкой. А что теперь сделаешь? Теперь уж ничего… Я кратко изложил насторожившемуся «шпиону» свою просьбу свести меня с теми, кто объяснит мне происхождение «Крема». В ответ получил исполненный подозрения взгляд да проговоренный быстрым шепотком другой адрес. Тоже кабака, между прочим. Что ж, сходим, чего бы не сходить. Заказал кружечку темного царицынского пива, чтобы выпить прямо у стойки. Не выбегать же немедленно, привлекая всеобщее внимание! Во, я какой конспиратор! Присел на высокий вращающийся стульчик, оглядел зал кабака.
Да-а! Это хороший кабак, дорогой. Не надо бы мне здесь зависать, да и пить не надо, совсем не надо… Надо допить кружечку до половины, повернуться и выйти. Пойти погулять, воздухом подышать…
— Петя? — Вопрос был задан знакомым мужским голосом, острая игла застарелой боли кольнула над правым ухом, пробежала холодной струйкой пота по позвоночнику, заставив стиснуть зубы, в памяти всплыло смеющееся лицо с такими же, как у меня, острыми ушами и светло-русыми, но не белыми, как у всех эльфов, волосами. Затолкав себе обратно в глотку то ли крик, то ли стон, я обернулся к бывшему жениху своей погибшей сестры. Улыбка вышла слегка кривоватой, но, надеюсь, искренней. Обнялись. Просто день встреч какой-то.
— Ишь, как вырядился, не узнать тебя! Богатым будешь! — Колдун внимательно, чуть ли не с профессиональным интересом оглядел меня.
— Твоими устами! Здравствуй! Те! — Он был не один, впрочем, как всегда. — Вот так встреча! Ну, как ты? — спросил я, хотя и сам прекрасно видел: Пантелей нежно улыбался молодой светловолосой женщине, рядом с которой постоянно находился кто-то из охраны: пару рослых пареньков из пришлых невозможно было идентифицировать как-то иначе. Уж больно повадки характерные…
— Женился вот… Знакомься, Петя… Настенька! Это Петя Корнеев, самый глупый полуэльф Великоречья. Остальные как-то крутятся, деньги зарабатывают, а он виршеплетству недорослей из аборигенов учит. Из тех, что в рыцарей не наигрались.
— Учил… — поправил я Пантелея. — Приятно познакомиться, Анастасия! Прекрасно выглядите! Поздравляю с замужеством! И ты неплохо выглядишь, Пантелей! Рад за тебя!
Анастасия вежливо поулыбалась мне, махнула рукой со здоровенным браслетом замысловатой формы и отошла вместе с охраной к зарезервированному столику. Хозяин заведения бежал впереди, услужливо показывая путь и кланяясь…
— Ты вот что-то осунулся — случилось что, Петя? — Пантелей был, как всегда, внимателен, он этим отличался. — Раньше все скакал…
— Бывший студент мой, сволочь, во сне все приходит. — Свалить все на Виталю, да и точка.
— Во сне?
— Приходит, мерзавец такой, всякие гнусности предлагает…
— Ко мне иногда тоже… приходит… — Пантелей зябко поежился, совершенно непроизвольно, — черная такая, смотрит жалобно… скулит…
— Демоница? — Скулящая демоница, надо же! Пантелей — колдун сильный, и меня не удивляет, что у него демоны скулят. Как бы боги не заскулили.
— Собака… маленькая такая шавка, хвост бубликом. Вроде сижу я в доме, за окном дождь, а она подвывает за дверью…
Да, непросто все. «На каждого Ерему свои погоны». Или прогоны? Нет, как-то по-другому поговорка звучит. Короче, Пантелей тоже в борении. И если он дверку откроет…
— Ты дверку-то не открывай, на всякий пожарный… — Посоветовать Пантелею мне нечего, разве что… — И вот что, Пантелей, ты не пожалей времени, проконсультируйся с христианами. Слышал про таких?
Пантелей только плечом повел. По лицу его прочитать ничего нельзя было, но я нутром чувствовал, что словам моим он особого значения не придал. Что ж, мое дело прокукарекать, а там…
— А чего ты врал, что я самый глупый полуэльф? Ты где умных-то нашел?
— Да была история, — хмыкнул Пантелей. — Тут же, в Гуляйполе недавно совсем, в частном игорном доме один полуэльф в карты играл, причем ставил на кон магические амулеты. Редкие, дорогие, старинные и очень, очень опасные. Бхут-арир, например. И заметь, все время проигрывал… Вот это умный полуэльф!
— С чего это он умный? — Я никак не мог взять в толк, чем это проигравшийся в карты лох заслужил
