подражанию.
Люди должны быть превращены в одинаковые отпечатки; их оригинальность должна быть разрушена, иначе вся бессмыслица, существующая на земле, будет невозможна. Вы нуждаетесь в вожде, потому что сначала вас сделали неразумными — иначе ни в каком вожде не было бы надобности. Зачем вам кому- либо следовать? Вы будете следовать собственному разуму. Если кому-то хочется стать вождём, то ему нужно сделать одно: так или иначе разрушить ваш разум. Вас нужно отторгнуть от корней, вас нужно заставить бояться. Вам нужно внушить неуверенность в себе — это обязательное условие, необходимое для того, чтобы появился вождь.
Если вы разумны, вы решите все свои проблемы сами. Разума достаточно, чтобы решить любые проблемы. Фактически, какие бы проблемы ни создавались в жизни, ваш разум больше, чем эти проблемы. Это мера предосторожности, это дар природы. Но есть амбициозные люди, которые хотят управлять, доминировать; есть амбициозные сумасшедшие — они создают в вас страх. Страх — как ржавчина: он разъедает весь разум.
Я слышал о бизнесе, в котором было двое партнёров. Их бизнес был уникальным, и они путешествовали по всей стране. Один из партнёров приезжал в город и ночью пачкал окна горожан смолой, а к утру исчезал. И через два или три дня появлялся второй. Он предлагал очистить смолу с окон горожан. И люди платили, конечно, — им приходилось платить. Эти двое были партнёрами в одном и том же бизнесе. Один причинял вред, другой приходил его исправить.
Сначала нужно создать страх, сначала нужно создать жадность. Разум не жаден. Вы удивитесь, узнав, что разумный человек никогда не жаден. Жадность — это часть неразумности. Вы накапливаете на завтра, потому что не уверены в том, что завтра сможете справляться с жизнью, иначе зачем накапливать? Вы становитесь скрягами, становитесь жадными, потому что не знаете, сможет ли ваш разум справиться с жизнью завтра. Кто знает? Вы не уверены в собственном разуме, поэтому накапливаете, становитесь жадными. Разумный человек не боится; он не жаден.
Жадность и страх идут рука об руку — именно поэтому рука об руку идут рай и ад. Ад есть страх, рай есть жадность. Создайте в людях страх и жадность — сделайте их как можно более жадными. Сделайте их жадными до такой степени, чтобы жизнь их не удовлетворяла, и тогда они придут к священнику и вождю. Тогда они начнут фантазировать о каком-то будущем, в котором осуществятся их дурацкие желания и глупые фантазии. Наблюдайте это — требовать невозможного значит быть неразумным.
Разумный человек полностью удовлетворён тем, что возможно. Он работает ради вероятного; он никогда не работает ради невозможного или невероятного, — нет. Он смотрит на жизнь и её ограничения. Он — не перфекционист. Перфекционист невротичен. Если вы будете перфекционистом, то станете невротичным.
Например, если вы любите женщину и требуете от неё абсолютной верности, вы сойдёте с ума, и она сойдёт с ума. Это невозможно. Абсолютная верность означает, что она не может даже думать, даже мечтать о другом мужчине — это невозможно. Кто вы такой? Почему она в вас влюбилась? Потому что вы — мужчина. Если она может влюбиться в вас, почему она не может думать о других? Эта возможность остаётся открытой. И что она должна делать, если она видит рядом какого-то красивого человека, и в ней возникает желание? Даже сказать: «Этот мужчина красивый» — значит желать; желание вошло. Вы говорите, что что-то красиво, только если чувствуете, что оно стоит того, чтобы им владеть, чтобы им наслаждаться. Вы не безразличны.
И если вы требуете абсолютной верности — как делают люди — тогда обязательно возникнет конфликт, и у вас всегда будут подозрения. И подозрения будут потому, что вы знаете и собственный ум — вы думаете о других женщинах, как вы можете доверять тому, что ваша женщина не думает о других мужчинах3 Вы знаете, о чём думаете сами, и знаете, что она думает о тех же вещах. Возникают недоверие, конфликт, агония. Любовь, которая была возможна, становится невозможной из-за невозможного желания.
Люди просят того, что невозможно выполнить. Вы хотите защищённости в будущем, а это невозможно. Вы хотите абсолютной защищённости в будущем — её нельзя гарантировать; она не в природе жизни. Разумный человек знает, что это не в природе жизни. Будущее остаётся открытым — банк может разориться, жена может сбежать с кем-то другим, муж может умереть, дети могут принести разочарование. Кто знает о завтра? Вы можете заболеть, можете стать калекой. Кто знает о завтра?
Просить защищённости на завтра значит оставаться в постоянном страхе. Защищённость невозможна, и если вы боитесь незащищённости, ваш страх нельзя разрушить. Страх будет оставаться, вы будете дрожать — и тем временем настоящее мгновение будет потеряно. Желанием защищённости в будущем вы разрушаете настоящее, которое является единственной жизнью, вам доступной. И более и более вы становитесь дрожащими, испуганными, жадными.
Ребёнок рождается; ребёнок — это очень, очень открытое явление, предельно разумное. Но мы набрасываемся на него, мы начинаем разрушать его разум. Мы начинаем создавать в нём страх. Вы называете это учением, вы говорите, что делаете ребёнка способным справляться с жизнью. Он свободен от страха, а вы создаёте в нём страх.
И ваши школы, колледжи, университеты — все они делают его более и более неразумным. Они требуют глупых вещей. Они требуют, чтобы он заучивал глупости, вещи, в которых ребёнок в своём естественном разуме не видит никакого смысла. Зачем? Этот ребёнок не видит никакого смысла. Зачем набивать ему голову этими вещами? Но университет говорит, колледж говорит, дом, семья, доброжелатели говорят: «Продолжай набивать! Сейчас ты не знаешь, но позднее поймёшь, зачем это нужно».
Набивай голову историей, всей бессмыслицей, которую одни люди делали с другими людьми, всем безумием — изучай это! И ребёнок не видит никакого смысла. Какое это имеет значение, если определённый король правил Англией от такой- то даты до такой-то? — он должен заучивать такие глупости. Естественно, его разум становится более и более обременённым, искалеченным. Больше и больше пыли собирается на его разуме. К тому времени как человек возвращается из
