Разум. Творческий отклик на сейчас

Пирамида состоит только из людей, живущих в уме, поэтому пусть тебя это не расстраивает. Ты можешь выпрыгнуть из пирамиды; никто тебя не принуждает в ней оставаться. Быть в ней или нет — это твоё решение. Ты можешь стать наблюдателем. Ты можешь стоять вне пирамиды и наблюдать всю глупую игру, которая разворачивается перед тобой.

Я — не часть этой пирамиды. Именно поэтому я могу говорить о пирамиде, описывать её во всех деталях, со всех сторон — потому что я наблюдатель. Я могу двигаться вокруг пирамиды, мне видны все её грани. Она видна мне в глубину, до самого дна; она видна мне в высоту, до самой вершины — потому что я — не в ней.

Если ты — в ней, невозможно наблюдать её во всей полноте; тебе придётся оказаться вне её. И во все века такие люди были — очень немногие, но это не имеет значения: если даже один человек может бежать из пирамиды, этого достаточно, чтобы доказать такую возможность. И многие из неё бежали.

Лишь небольшое усилие с твоей стороны, немного бдительности, и ты можешь выскользнуть из ума — потому что пирамида не состоит из чего-то твёрдого; её кирпичи сотканы из мыслей. Тебя окружает стена мыслей. Выйти из неё так легко. Тебе не нужно даже рыть отверстие в стене, не нужно даже открывать дверь. Тебе нужно просто стоять в молчании и видеть, действительно ли стена существует в реальности, или только кажется существующей.

На Востоке это назвали миражом; это только кажущаяся реальность. Чем ближе ты к ней подходишь, чем лучше на неё смотришь, тем более она начинает исчезать. Мысли — самые невещественные вещи в мире; в них нет ничего материального.

Ваши мысли — точно как привидения. Вы просто продолжаете в них верить, никогда не пытаясь с ними столкнуться, никогда не поворачиваясь к ним лицом и не смотря на них прямо. Вы будете просто удивлены, что любая мысль, если вы пристально смотрите на неё, просто тает и исчезает. Она не может выдержать вашего наблюдения.

Третья альтернатива есть. Тебе необязательно быть ни аятоллой Хомейни, ни Альбертом Эйнштейном. Альберт Эйнштейн — хороший человек, но хорошее и плохое — это две стороны одной монеты. Святой и грешник — две стороны одной монеты; рай и ад, Бог и дьявол — две стороны одной монеты. Ничто из этого не может существовать без другого.

Но есть третья альтернатива — тебе необязательно быть ни одним, ни вторым — и именно это значит быть самим собой.

Быть вне пирамиды ума значит войти в храм своего существа.

Пирамида — для мёртвых. Фактически, пирамиды были построены в качестве могил для египетских королей и королев. Это кладбища; и когда я называю ум словом пирамида, то делаю это умышленно. Ум — это тоже кладбище мёртвых вещей, прошлых воспоминаний, опытов, теней... всё это тени. Но мало-помалу они становятся такими густыми, что создают вокруг вас темную пелену.

Если вы хотите спастись от своей тени, что, по-вашему, вы должны сделать? Бежать? Тень последует за вами, куда бы вы ни отправились, она останется при вас; это ваша тень. И тень не экзистенциальна; это привидение. Единственный способ от неё избавиться — это обернуться, посмотреть на неё и попытаться установить, есть ли в ней что-нибудь вещественное. В ней ничего нет! — это чистая отрицательность. И просто потому, что вы стоите на пути солнечных лучей, солнце не может войти; отсутствие солнца создаёт тень.

Ситуация с вашими мыслями в точности подобна этой. Поскольку вы не наблюдаете, поскольку вы не в молчании, поскольку вы не видите вещи ясно, без всякого искажения, мысли остаются заменителями осознанности. Пока вы не станете осознанными, мысли будут продолжаться.

Ум — это не вы. Это кто-то другой: вы — только наблюдатель. И даже несколько проблесков наблюдения подготовят вас к тому, чтобы выбраться из пирамиды без всякой борьбы, без всякого противоборства, без всякой практики. Вы просто встаёте и выходите.

Люди продолжают верить во что угодно, что приносит утешение. Их привидения, их боги, их рай и ад — всё это только утешения. Их святые, пророки, мудрецы — всё это утешения. Человеку истины требуется хребет, чтобы выбраться из всей этой прогнившей сутолоки. И единственный способ из неё выбраться — стать свидетелем собственного мыслительного процесса. И это легко, это самая лёгкая вещь на свете. Вам нужно сделать это только однажды; но вы никогда не пытаетесь даже однажды и продолжаете думать, что это самая трудная вещь на свете.

Я тоже раньше думал, что это очень трудно, потому что именно это мне говорили всё, именно это я читал в каждой книге — что это такое великое, трудное явление; чтобы прийти в состояние не-ума, человеку требуются многие жизни. Когда это говорят все, и нет ни единого исключения, очень естественно, что человек начинает в это верить.

Но я немного эксцентричен. Моя логика не следует обычному направлению, она движется зигзагообразно. Как только стало очевидно, что все говорят, что это трудно, каждое писание говорит, что это трудно... Мой ум действует по- другому. Первой идеей, пришедшей ко мне, было то, что, возможно, никто не пытался; иначе мнения были бы разные. Кто-то сказал бы, что это не так трудно. Единственной возможностью было то, что никто не пытался — но никто не хочет признаваться в своём невежестве. Самый лучший образ действия — это согласиться с коллективным консенсусом: что это трудно, очень трудно; на это требуется много жизней.

Я отбросил эту идею. Я сказал: «Это должно случиться в этой жизни; иначе ни в какой другой жизни я не позволю этому случиться; я буду с этим бороться. Или в этой жизни, или никогда». «Сейчас или никогда» — это стало моим неизменным подходом, и в тот день, когда я решил: «Сейчас или никогда», это случилось. С тех пор я просто изумлён тем, что люди остаются одураченными.

Самая простая вещь превратилась в самую невозможную — и самая простая вещь открывает двери к третьей альтернативе.

Она выводит тебя из пирамиды: ты — больше не ум. И только тогда ты знаешь, кто ты такой. А знать это — значит достичь всего, чего только стоит достигать.