Вы будете продолжать слушать истории о поисках Бога до тех пор, пока не найдёте Бога. Но поиск Бога индивидуальный. Личность можно найти. И тогда поиск того, кто находит, завершается. Но поиск продолжается теми, кто остаётся во тьме.
Религия будет оставаться на земле до тех пор, пока не проснётся последний человек, пока все не пробудятся, пока все лампы не зажгутся.
О интеллектуалы, о пандиты, о люди мудрости. Те, кто ставят интеллект, логику...
Продолжайте строить свои стены из писаний, продолжайте выстраивать тюрьму из слов, цепочку теоретического знания.
Но те, кто услышали зов целого, начинают танцевать даже в стенах. Вместе с ними стены тюрьмы начинают танцевать также. И не важно, сколько теоретических систем вы делаете: вы не сможете убрать сумасшедших из этого мира. Никакие теории не проходят проверки. Теоретические системы остаются поверхностными, в них нет жизненных соков. Система продолжает шуметь как эхо в голове. Она ни к чему не приводит.
И не важно, сколько бы вы тюрем ни построили: индуистские, мусульманские, джайнские, буддийские, сикхские. Они все тюрьмы. Под именем храмов строятся заводы, на которых куют цепи. В мечетях продаётся ваше рабство. Но, тем не менее, возлюбленные Бога танцуют даже посреди этих цепей. Им даже цепи напоминают звон бубенчиков. Если вы знаете, как танцевать, даже тюрьма становится танцевальной площадкой, если же вы не знаете, как танцевать, что вы будете делать, сидя в танцевальном зале? Если вы умеете пить, что бы вы ни пили, будет вином. Если же вы не умеете пить, даже если на вас прольется дождь нектара, что вы будете делать с ним?
Эти цветы, тюльпан и роза, эти солнце и луна, эти звёзды... Эта так называемая интеллигенция — неужели вы не можете успокоиться? О пандиты, не будете ли вы валяться в грязи? Потому что всё, что вы делаете, выступает против красоты. Всё, что вы делаете, выступает против этого праздника луны и звёзд.
Религиозные учёные дали человеку очень ограниченные учения. Цветы не будут цвести вместе с этими учениями. Зловоние могил исходит от этих печальных верований. В этих сухих верованиях луна и звёзды не будут сверкать, это будет глубокая тьма в серой мгле.
Вот почему всё человечество кажется религиозным, но, тем не менее, где религия? Если бы была религии, был бы праздник. И тогда цветы бы цвели на людских лицах, на небе были бы звёзды и луна. Вины играли бы в сердцах, танец бы возник в их жизни. Но где этот танец? Где искры в их глазах? Где танцующие люди? Где радость, которая переполняет души? Говорят, что Бог — это наслаждение, расо вайса. Бог — это наслаждение, но ваши махатмы не наслаждаются. Те, кто отнял вас у Бога — это ваши святые. Те, кто воздвиг стену между вами и Богом — это ваши святые, это настоящая китайская стена, и построили её ваши так называемые пандиты и святые. И до тех пор, пока человек не освобождается от пандитов и священников, он не может освободиться от интеллекта. Несчастен тот человек, который живёт только в своём интеллекте и умирает только в своём интеллекте. Он никогда не познает тайну жизни. У него никогда не будет осознанности тайн жизни.
Несмотря на то, что вы продолжаете взывать, вы продолжаете звать, тем не менее, в разных местах рождаются таверны. Там, где есть Горакх, рождается таверна. Там, где Кабир, рождается таверна. Там где Иисус, рождается таверна, открывается дырка бутылки от вина. Там, где сидит Будда, начинается большой праздник.
Где бы ни была таверна, очень быстро отверстия бутылок вина открываются, а потом появляются мечети и храмы. Около Будды — сладкий нектар, но потом приходят буддийские учёные со всей своей вонью. Очень быстро винный зал превращается в мрачный храм. Танцы очень быстро превращаются в ритуалы и правила. Вскоре в сердце возникает глубокий вздох, который превращается в формальную молитву. И когда возникает жажда жить в истине, остаются только разговоры о ней.
