Три аспекта женской истерики

Уходит.

Медея (одна, негромко до самого конца). Ты был тогда как золотой луч, сошедший с золотого корабля. Светловолосый, тонкий и прекрасный, в нашей темной и суровой стране. Мне показалось, что только ты, настоящий сын солнца, имеешь право на золотое руно и на мою жизнь… А мой отец, ты знаешь, он сошел с ума. После моего бегства он так и не ушел с берега, он умер, выкрикивая мое имя… «Медея». До сих пор я иногда слышу этот крик, его приносят с моря осенние бури и весенние грозы… «Медея». Я как-то забыла, не понимала. Все слушала и не узнавала, что это зовут меня. А вот сегодня вспомнила. Ведь это я – Медея.

Я думала, что предала дважды – своего отца и свое имя. Но нет, имя предать невозможно.

Если бы я дала своей крови вытечь на землю и залила в жилы воду и розовое вино, может быть, тогда… Но даже если одна только капля останется во мне, она отравит и воду, и вино, станет кричать и биться в моем сердце и в голове, как сейчас бьется и кричит вся моя кровь – «помни, ты Медея. Медея, помни».

Через длительное время Ясон медленно возвращается.

Ясон. Они лежат… так тихо. А в груди страшные раны. Будто дикий зверь разорвал. Но нет следов когтей, зубов. Их тела разрезаны, как у жертвенных животных. Это похоже на раны от ножа кухарки…

Смотрит на стол, на нож, на еду, на Медею, подносит руку ко рту.

Ясон. Меда? Ты? Медея?!

Медея. Да.

Медея встает, и только теперь видно, какая она большая, почти с Ясона. Он сутулится, садится, закрывает лицо.

Ясон. Ты сошла с ума.

Медея. Ты только теперь это заметил? Я сошла с ума много лет назад.

Ясон. Чудовище!

Медея. Я? Когда я отдала тебе сердце своего отца, ты съел его и не заметил. А он сошел с ума от горя. Когда ты вырвал мое сердце, чтобы полакомиться со своей невестой, ты не был чудовищем?

Ясон отнимает руки от лица, но глаза его закрыты.

Ясон. Как они умерли?

Медея. Быстро.

Ясон. Им было больно?

Медея. Нет.

Ясон. Они кричали?

Медея. Нет. Только маленький сначала спрашивал: «Мама? Что ты делаешь, мама?» – но скоро замолчал.

Ясон выходит из комнаты.

Медея собирает тарелки.

Действие седьмое

Старик слуга сидит на земле, вбегает Меда.

Старик. Что там?

Меда. Хозяйка! Она бросилась со скалы!

Старик (спокойно). Она мертва?

Меда. Нет! Нет! Она улетела на крылатой колеснице! Гелиос забрал ее!

Старик. Нет, девочка, богам не нужны детоубийцы.

Меда. Но я видела, видела, как она летит!

Старик. Быть может, это ее платок унес ветер.

Меда. Она летела…

Старик. Как камень?

Меда. Как птица! И кричала…

Старик. Что кричала? «Простите, боги, сыновья, Ясон!»?

Меда (тихо). Нет, «Медея»…

Старик. Что? Не слышу, Меда! Громче говори!

Меда (зажмуриваясь, кричит изо всех сил). «Медея! Меня зовут Медея!»

,

1

Пьеса Гарсиа Лорки «Любовь дона Перлимплина», совсем коротенькая. – Здесь и далее примеч. автора.

2

Пьеса Гарсиа Лорки «Любовь дона Перлимплина», совсем коротенькая. – Здесь и далее примеч. автора.

3

Цит. по: Апдайк Дж. Бразилия / Пер. с англ. А. Патрикеев.

4

Текст содержит понятия «осень», «лето», «одиночество», «отчаяние», «объятия», «отношения» и прочие неприличные слова.

5

Гронас Михаил. Что нажито – сгорело: угли.

6

Карчмар И. Повелитель джиннов / Пер. с англ. А. Орлов.

7

Пои – цепочки с факелами на концах; тренировочные пои – мячики на веревочках. Используются в файр-шоу.

8

«Забоялся» – совсем не мое слово, но с котом именно это приключилось, а не обычное «испугался».

9

Цит. по: Драгунский В. Денискины рассказы.

10

Цит. по: Кетро М. Хоп-хоп, улитка. – М., 2006.