например, отреагировал на это известие так:
– Петрович всегда был самым близким для нас человеком из руководства. Через него и проблемы решались.
Пройдет меньше года – и после досаднейшей ничьей на Кипре, когда Мостовой не смог реализовать голевой момент на последней минуте, его и Валерия Карпина, блиставших в испанской "Сельте", перестанут вызывать в сборную. Продолжаться это будет вплоть до смены Игнатьева на Бышовца…
Много позже журналист Леонид Трахтенберг заметит в разговоре с Мостовым:
– Игнатьев совершенно неожиданно отказался от услуг Мостового в разгар отборочного турнира чемпионата мира-98.
– Для кого неожиданно, а для кого нет. На первом же сборе понял, что на меня не рассчитывают. Мне не 18 лет, когда люди еще могут заблуждаться на свой счет. А уж в зрелом возрасте, тем более после "школы" "Бенфики" (там Мостовой долго просидел на скамейке запасных. – Прим. И. Р.), мне достаточно было несколько фраз руководителей сборной, чтобы прийти к выводу: здесь я временный человек. За счет определенного авторитета, заработанного в команде Романцева, продержался три-четыре матча. Но при первом же удобном случае из меня сделали козла отпущения. Злополучную ничью на Кипре вроде бы сделала сборная России, а виноват в этом оказался один Мостовой.
– Было обидно?
– Не то слово. Я переживал у телевизора, когда смотрел трансляцию из Софии, из Москвы, из Неаполя. Душой был там, на поле, когда ребята сражались с болгарами и итальянцами. Чувствовал, что могу помочь.
Итак, конфликты и обиды никуда не делись. Да и могли ли?..
@(c)@
В 2001-м журналисты "СЭ" спросят Игнатьева:
– Не жалеете, что когда-то согласились возглавить сборную?
– Ничуть. Наоборот – я побыл на вершине, посмотрел, что такое величие футболистов тех команд, с которыми мы играли, и… упал. Это нормально, подобное переживают многие. Но опыт получил огромный. И если бы кто-то из исполкома РФС встал тогда и сказал: нет, сборной руководить Игнатьеву пока рановато, – я посчитал бы это закономерным. Но раз коллективный орган, который меня отлично знал, оказал доверие, счел нужным согласиться. Хотя сомнения были.
Слова Игнатьева нуждаются лишь в одной ремарке. Никто из исполкома РФС попросту не мог, как выражается бывший главный тренер сборной, "встать и сказать". Потому что высший орган футбольного управления в стране не был (да и сейчас, при новом руководстве, ничего по большому счету не изменилось) приспособлен к открытому и принципиальному обсуждению проблем национального футбола. На протяжении многих лет исполком существовал для того, чтобы утверждать решения Вячеслава Ивановича Колоскова. Речь не о том, что эти решения были неправильными. Речь о том, что противоборства, настоящей, а не ручной оппозиции, у опытнейшего функционера не было, да и не могло быть. Такую систему за много лет он создал в РФС сам.
Как ни прискорбно, медленное и постепенное сползание национальной сборной в середняцкое болото закончилось тем, что она даже не смогла попасть в число участников финального турнира ЧМ-98. Впервые с Euro-84 мы "проехали" мимо крупнейшего международного соревнования.
Группа, в которую попала сборная в отборочном турнире, оказалась очень легкой – самым серьезным противником в ней была Болгария. Это на мировом первенстве 94-го года болгары были грозной силой и дошли до полуфинала. Спустя несколько лет поколение Стоичкова, Костадинова и Лечкова состарилось, и в финальном турнире болгары с треском вылетели из группы. Россию же, так и не показавшую в том отборочном цикле внятную игровую концепцию, "братушки" пройти смогли.
Сделали они это, правда, весьма специфическим способом. Но об этом – позже. А сейчас – фрагмент из интервью Игнатьева "СЭ", которое он дал в мае 2002-го – через четыре года после отставки из сборной.
– Будучи тренером сборной, вы не скрывали размер своего жалованья.
– Яполучал 500 долларов. Как тренер первой сборной. Сейчас, по-моему, такая же ставка.
Думаю, эти слова дают ответ на многие вопросы. О каком серьезном подходе к сборной страны могла идти речь, если главный тренер национальной команды получал 500 долларов?! Как к нему могли серьезно относиться футболисты-миллионеры, выступавшие в западных клубах – да и в ведущих российских тоже? Как он мог диктовать свою волю как футболистам, так и президенту РФС?
Одно дело – когда мизерная зарплата в сборной была у Романцева, который оба периода своей работы в сборной совмещал ее с деятельностью в "Спартаке", приносившей ему совсем другие деньги. И совсем другая история – когда иного источника доходов у тренера нет. Собственно, желание различных специалистов одновременно трудиться в клубе после признания Игнатьева стало более чем объяснимым…
Какая зарплата тренера, а значит, и отношение к нему, -такая и игра. Спустя много лет, во второй половине 2000-х, владелец "Спартака" Леонид Федун провозгласит тезис, что вклад тренера в успехе футбольной команды – не более десяти процентов. В соответствии с этим представлением он почти каждый год будет менять спартаковских тренеров, едва у тех что-то начнет складываться не так. По сути дела, в РФС 90-х к тренерской профессии относились так же.
"Болгарии мы не проиграли, в Софии нас просто "убил" судья", – сетовал Игнатьев в 98-м. В чем-то он, конечно, прав. Арбитраж чеха Вацлава Крондла до сих пор является для футбольных людей в России притчей во языцех. Судья знал, что этот матч – последний в его карьере, которую он завершал в связи с возрастным лимитом. По сей день ходят разговоры о шикарном доме, который вскоре после того поединка появился у Крондла на болгарском побережье Черного моря. А его "любовь" к русским выразилась еще и в том, что, будучи куратором группы действующих рефери от судейского комитета УЕФА, он перекрыл путь к мировой элите ведущему ныне арбитру страны Игорю Егорову…
Все это так. Но, сводя все разговоры о невыходе сборной России на ЧМ-98 к несправедливому судейству в Болгарии, мы обманываем сами себя. Разве до нее не было ничьей в Израиле, чья команда в ту пору была совсем не такой крепкой, как сейчас? Разве не оскандалились россияне на Кипре, где впервые за всю историю отечественного футбола сыграли вничью со страной – футбольным "карликом"? Те ничьи и сгубили сборную, а не поражение от Болгарии. В конце концов, ответный матч в Москве команда Игнатьева выиграла-4:2. Правда, это уже ни на что повлиять не могло, но сам факт лишний jte говорит: не только и не столько в очном противостоянии с главным конкурентом мы потеряли путевку на мировое первенство.
А теперь приведу более чем странную цитату из книги Колоскова "В игре и вне игры".
"Много позже, когда сборной руководил О. Романцев, политики снова попытались использовать сборную и опять не без участия Ш. Тарпищева. Мы играли отборочную игру перед чемпионатом мира в США с Болгарией. Если кто помнит, игра складывалась довольно странно. Судивший ее чехКронкл не назначил в ворота хозяев как минимум пять пенальти, не засчитал чисто забитый гол. Когда видеозапись игры просмотрели представители УЕФА, Кронкла тут же лишили права судейства. Так вот, непосредственно перед игрой Шамиль Тарпищев обратился ко мне с тем, что команда должна Подписать письмо в поддержку президента – Б. Н. Ельцина (тогда как раз шла предвыборная гонка). Я отказался:
– От имени команды ничего подписывать не будем.
Вообще, мне иногда трудно понять политиков! Ну неужели же не очевидно для них, что сборная страны по футболу не может поддерживать какую-то одну партию, или определенного государственного деятеля любого масштаба? Команда принадлежит обществу в целом… Завтра эта партия потерпит фиаско, деятель уйдет с арены, и что делать дальше? Клясться в любви и преданности другим авторитетам? Нужно ли это команде с гордым именем "Сборная России"?"
Сама мысль Колоскова, озвученная выше, заслуживает только аплодисментов. Но факты… Такое ощущение, что на бывшего президента РФС, когда он надиктовывал своему литзаписчику эти строки, нашло какое-то затмение.
Во-первых, игра с Болгарией была не перед чемпионатом мира в США, а перед чемпионатом мира во Франции.
Во-вторых, сборной тогда руководил не О. Романцев, а Б. Игнатьев.
В-третьих, в тот момент, осенью 97-го, не было никакой предвыборной гонки, потому что Ельцина переизбрали на второй срок летом 96-го.
В-четвертых, Тарпищев к тому моменту в числе помощников Ельцина уже не значился – его наряду с Коржаковым и Барсуковым отодвинула от первого президента России команда Бориса Березовского в 96-м. Так что если просьба Тарпищева к Колоскову и была, то гораздо раньше…
В-пятых, Крондл (а не Кронкл) заканчивал судить по возрасту, и никакого "права судейства" его не лишали. Что лишний раз подтверждается тем, что ныне чех преспокойно работает в судейском комитете УЕФА…
В-шестых, о пяти неназначенных пенальти (тем более -"как минимум") после игры не заикался ни Игнатьев, ни игроки. Речь шла максимум о четырех, что тоже являлось очевидным перебором. Остыв, сошлись на том, что два 11-метровых в ворота болгар Крондл действительно проигнорировал.
Насколько мне известно, Колоскову помогал писать книгу журналист не из футбольного мира, и его вопиющее незнание общеизвестных событий можно объяснить. В конце концов, на футболе свет клином не сошелся, и далеко не все знают, кто, с кем и в каком
