переживаний выпало в те дни на долю игрока, которому вскоре суждено будет стать героем России…
В первом матче с Уэльсом Евсееву и Смертину выпала сложнейшая задача – нейтрализовать одного из ведущих игроков Европы, полузащитника "Манчестер Юнайтед" Райана Гиггза. Россияне играли жестко и цепко, не давали валлийцу продохнуть – и в конце концов тот сорвался на бесстрашном Евсееве, ударив того по лицу. Судья, однако, этого предпочел не заметить, предъявив желтую карточку… Мостовому, подошедшему утихомирить участников стычки.
– Эпизод с Гиггзам и Евсеевым с последующим предупреждением Мостовому происходил у вас на глазах. Что скажете по этому поводу? – спросили мы Ярцева.
– Мостовой – очень известный в Европе игрок. От этого, как ни парадоксально, и пострадал. Он в этой стычке был вообще ни при чем и подошел для того, чтобы урегулировать конфликт. Что касается Г
Катастрофа в Лиссабоне вызвала резкое недовольство не только среди обычных болельщиков. Публичное негодование высказал даже президент России Владимир Путин.
А если что-то говорит Путин – в пустоту эти слова не уходят.
В книге "В игре и вне игры" Колосков рассказал: "…Один мой хороший товарищ сказал: "Теперь ты в центре мишени и прекрасно виден для стрелков. Как только дадут отмашку…" Отмашку дали, когда в отборочном цикле мирового чемпионата мы проиграли португальцам 1:7, и Ярцев, даже не дожидаясь конца игры, убежал со скамейки тренеров… Бежать с поля боя, бросив команду, Ярцеву было нельзя.
Он сорвался. При этом сказал пресс-атташе (на самом деле – генеральному менеджеру. – Прим. И. Р.) сборной Александру Чернову: "Сегодня же заявлю об отставке!" Но на пресс-конференции об этом не обмолвился, не сделал заявления и позже.
За разгромное поражение нас ругали болельщики, пресса, политики. Даже В. Путин расстроенно назвал такую игру и поведение позором. Поначалу доставалось Ярцеву, игрокам, но очень скоро акцент критики был скорректирован и виноватым во всем объявили Федерацию футбола во главе с Колосковым.
После возвращения из Португалии в Москву я решил побеседовать с Георгием Александровичем. Тема разговора была, естественно, одна: что будем делать после такого громкого поражения?
– Вы говорили Чернову, что планируете уходить из сборной.
– Это была минутная слабость. Нет, Вячеслав Иванович. Знаю, есть определенные силы, которые хотят поссорить, а потом убрать и меня, и Вас. Но я могу обратиться за поддержкой.
– У нас сегодня поддерживают на плаву только корабли, груженные золотом.
– То есть? – не понял Ярцев.
– Власти настроены нас убрать, кому и какой прок нас поддерживать? В общем, надо быть реалистами, Георгий Александрович.
Я убедился в своей правоте, когда в один из дней зашел по делам в кабинет В. Фетисова…
– Слышал, что конкретно о тебе Владимир Владимирович Путин сказал на встрече с активом "Единой России"?
Конечно же, я об этом знал. Президент России выразился примерно так: Вячеслав Иванович Колосков хороший человек, но за долгое время работы высоких результатов так и не добился, а нам надо проводить кардинальные изменения в российском футболе.
В общем, все было сказано предельно ясно".
Итак, Ярцев во всем этом футбольно-политическом раскладе становился уже фигурой второстепенной. Целью главного удара должен был стать Колосков. Человек, который руководил отечественным футболом с 1979 года. "Непотопляемый", как его называли все.
Футболом к тому времени всерьез заинтересовалось не только государство, но и крупный бизнес – есть подозрения, что во многом на "добровольно-принудительной" основе. Но, как бы то ни было, олигархам были нужны во главе РФС люди новой формации.
Экс-президент РФС в книге "В игре и вне игры" рассказал:
"Мы пили кофе, начали говорить о чем-то постороннем, но я все же чувствовал, что Фетисова мучит еще какая-то проблема.
– Играем с открытыми картами. У тебя ведь еще есть вопрос ко мне?
– Есть, Вячеслав Иванович. Если Путин спросит о пит, не надумал ли ты уходить на заслуженный отдых?
Я только усмехнулся:
– Не надумали ли меня уходить, так будет точнее. Ну, что ж, я, наверное, уже выработал свой ресурс. Если Путин посоветует заменить президента РФС, приму этот совет как должное…"
Остальное, как говорится, было делом техники.
Вероятно, прощание с Колосковым-президентом к тому времени действительно назрело. Но сказать, что его восприняли с единодушным облегчением, нельзя. Все-таки в футболе Вячеслав Иванович был человеком далеко не случайным, да и личность он – высокого полета. Не случайно Михаил Та-нич в конце 2004-го, когда судьба президента РФС была решена, сказал мне в интервью для "СЭ": "Очень важно, как люди себя ведут. Вот Леонида Тягачева я невзлюбил еще с Игр в Солт-Лейк-Сити. Что он затеял с этими допингами, с ложью, с косноязычием? Стыдно было. Колосков бы такого себе не позволил, он – международный, цивилизованный человек. Когда я, поддавшись настроениям, в одной из газет по-хамски против него выступил, он ни одним жестом не дал понять, что обижен. Да, может, пересидел. Но Фетисов должен понимать, что ничего его уход не изменит – только другого человека начнут ругать. Возможно, далеко не такого масштабного".
Политик Аркадий Дворкович, подводя итоги деятельности Колоскова, отметил:
"Обобщенный показатель развития футбола в стране -сборная. Она постоянно борется -и не всегда неудачно – за выход в финальную часть чемпионатов мира и Европы. Посмотрите на некоторые другие команды – такие, как Венгрия, которая была великой футбольной державой, но пришла в упадок. Это сравнение показывает, что у нас могло быть и хуже. Кроме того, по всем социологическим опросам, интерес к футболу в России остается огромным. На сегодня его опережает только фигурное катание – за счет женщин. Сохранение такого интереса в непростой период, когда многим людям было не до развлечений, тоже можно отнести к заслугам Колоскова".
Как поведал Колосков в своей книге, тему своего преемника он обсуждал в очень высоких кабинетах – и у Дмитрия Медведева, и у Владислава Суркова. Экс-президент РФС предлагал несколько вариантов – Александра Тукманова, Владимира Алешина, Валерия Драганова, Бориса Грызлова, Виталия Мутко.
Колосков пишет: "Позвонив через три недели, (Медведев) был краток и лаконичен: "Наша кандидатура В. Мутко. Предварительные разговоры с ним велись, он согласен. С Вами свяжется мой заместитель В. Сурков, решите с ним все организационные вопросы. Просьба одна – не затягивать их"".
Процедура заняла полгода. "Ночной позор" в Лиссабоне произошел в октябре, в отставку Колосков подал в январе, новый президент Мутко был избран в начале апреля 2005-го.
И тут же со своего поста был уволен Ярцев.
(r)@(c)
Тренер продержался аж до весны. Обернулось это ничьей в выездном поединке с Эстонией. Ничьей, которая сыграла для результатов отборочного цикла ЧМ-2006 еще более роковую роль, чем разгром в Лиссабоне. Потому что можно быть униженным один раз с самым невообразимым счетом, но если методично набирать очки в матчах с другими соперниками, второе место – а значит, участие в стыковых поединках – будет обеспечено. Терять же очки во встречах с командами уровня эстонцев – смерти подобно. И если дома уже после Португалии россияне спокойно обыграли прибалтов со счетом 4:0, то ответный весенний матч завершился конфузом.
Впрочем, вся логика событий той зимы к такому исходу и вела.
9 февраля 2005 года сборная России вышла на поле стадиона города Кальяри, чтобы в товарищеском матче сразиться с итальянцами.
Знаменитый тренер будущих чемпионов мира Марчелло Липпи заявил в интервью, что выставит сильнейший состав -потому что это последняя проверка для его команды перед важнейшими отборочными матчами ЧМ-2006. Мы же, вместо того чтобы предвкушать большое зрелище, уныло гадали: кого еще в последний момент недосчитается сборная? Осенний парад отказов под любыми благовидными предлогами продолжался. В Кальяри поехали всего 17 игроков.
Когда уклонение от призыва в сборную происходит в массовом порядке, очаг беды надо искать не в них. Однажды в интервью "СЭ" Сергей Овчинников произнес резкую, но, на мой взгляд, правильную по своей сути фразу, которую Ярцеву, да и любому тренеру сборной надо вырезать из газеты и поставить перед собой на самое видное место письменного стола. "Сборная – это еще не родина", – сказал Овчинников.
Чтобы избавиться от излишнего пафоса и самоощущения вершителя судеб, тренер должен каждую секунду понимать: на одном чувстве долга перед страной за сборную никто умирать не будет. Потому что для игрока, здесь и сейчас, олицетворение этой страны – он, тренер. И если игрока хлещут по щеке фразой вроде "сплава", вторую ему подставлять не захочется. Даже – родине.
Момент, когда от сборной, как от армии, начали "косить", вырисовывался очень четко – изгнание из команды во время Euro-2004 Александра Мостового. Уж слишком явно тяжесть проступка не соответствовала жестокости наказания. Нельзя изгонять за слово – к тому же неизвестно, доподлинно ли произнесенное, и при этом не оскорбительное. Такие методы – откуда-то из дремучего прошлого. Когда люди боятся говорить -они ведь и играть тоже боятся. Потому что они несвободны.
Пьянка, неявка на тренировку, драка с тренером или партнером – за такое гнать
