В тот вечер она легла спать, не съев ни крошки, и на следующее утро вышла на работу на пустой желудок. Верити была так голодна, что боялась упасть.
После полудня Верити почувствовала слабость и головокружение. Не обращая внимания на Барта, она села и закрыла глаза. Вскоре ей, однако, пришлось встать и идти работать. Барт обмолвился, что Присцилла позвонила и сказала, что выздоравливает быстрее, чем ожидал врач. Верити почувствовала, что сможет дотянуть до завтра. Должна…
Как это всегда бывает во время обморока, позже она не могла вспомнить, как именно это произошло. Какое-то время она сидела, сдерживая себя, расслабившись, чтобы помочь себе рассеять головокружение, но в следующую минуту упала и распростерлась без сознания на полу. Она не помнила, что случилось и как она пришла в себя.
Открыв глаза, Верити увидела Барта Принца, размахивавшего чем-то перед ней. По мере того, как она приходила в себя, его лицо становилось все спокойнее, пока наконец не замерло без всякого выражения.
– Теперь вам лучше? – спросил он.
– Да, спасибо.
– Вы упали в обморок от перегрузок в работе?
– Нет.
– Тогда почему? – Голос Барта звучал властно и испытывающе, и Верити вспомнила, как его мать рассказывала о том, что он когда-то хотел стать врачом.
– Я не знаю.
– О, пожалуйста, придумайте что-нибудь получше.
– Может быть, какой-то вирус. Возможно, я заразилась им от Присциллы.
– Она страдает от старого ушиба лодыжки, – сухо произнес Барт. – У вас есть какие-нибудь другие симптомы? Озноб? Головная боль?
– Нет.
– Вы ели? – Он спросил так резко, неожиданно, настойчиво, что Верити почувствовала, что краснеет, несмотря на слабость.
– Ах, – вырвалось у нее.
Барт почти перенес ее на стул, потом ушел и закрыл двери магазина.
– Мистер Принц, зачем вы это делаете? – запротестовала она, поскольку еще рано было закрывать магазин, но он сделал рукой успокаивающий жест и оставил ее.
Вернулся он почти сразу, по крайней мере, ей так показалось, но за это время он сварил крепкий кофе с сахаром. Он также положил рядом печенье.
Верити пыталась есть не слишком быстро. Барт Принц не должен знать, в какое положение она попала. Но этого человека невозможно обмануть, подумала она печально. Взглянув на нее проницательным взглядом, он сказал:
– Вот почему исчезло печенье.
– Нет… Я имею в виду… что…
– Что это? Стремление похудеть?
– Нет.
– Тогда какое-то мероприятие по улучшению здоровья?
– Вы ошибаетесь, мистер Принц, ничего подобного.
– Послушайте, возможно, я не семейный врач, но я достаточно компетентен, чтобы определить, когда человек страдает от истощения. Другими словами, когда он голоден, – резко произнес Барт.
С ним невозможно было спорить, впрочем, в любом случае у нее не было сил. У нее не было сил и слушать его упреки, но она поняла, что упреков не будет. Барт встал и оставил ее. Верити услышала его шаги в другой комнате. После этого на какое-то время наступила тишина. Потом он вернулся, и раздался шум, характер которого Верити не могла понять, да из-за слабости и не пыталась сделать это. Шум доносился из кабинета Присциллы. Потом Барт вернулся туда, где Верити все еще сидела, без каких-либо объяснений взял ее на руки и перенес в кабинет. Затем снова ушел, наверное, чтобы купить продукты. Он принес также тарелки, столовые приборы и даже две салфетки.
– В последний раз, когда мы встречались, мы слишком мало ели, – сказал он. – Теперь давайте компенсируем это.
Некоторое время Верити чувствовала себя неловко, но потом голод победил. Красная от смущения, она набросилась на еду.
Из чувства такта, как догадалась Верити, Барт тоже ел. Когда с основным блюдом было покончено, он налил ей крепкого красного вина и нарезал сыр, а позже сам сварил кофе. И только потом сказал:
– Прежде чем вы мне все объясните, на чем я категорически настаиваю, обещайте, что, если вы еще раз когда-нибудь сделаете подобное, юная леди, вы поставите в известность меня. Согласны?
– Да, – кивнула Верити. Барт закурил сигарету.
– Хорошо, – сказал он. – Так что случилось? – Верити не ответила, и он добавил: – Вы будете сидеть здесь до тех пор, пока не расскажете, мисс Тайлер.
– Я потратила все свои деньги, – быстро проговорила она. Брови Барта поднялись в изумлении.
