сделала вывод о нашей связи. Я навещала Барта все время, я понимала, через что он прошел. Когда двое людей так соединены, тогда возникает, должно возникнуть, истинное взаимопонимание.
– Но миссис Принц тоже так считала, – рассеянно сказала Верити. Она думала о Барте и том ужасе, который ему пришлось пережить.
– Я допускаю это. Между нами существует незримая связь, и я ожидала, что это когда-нибудь выйдет наружу. – Присцилла посмотрела прямо на Верити. – Ты не будешь возражать?
– Возражать? Я?
– Потому что, – продолжала Присцилла, не обращая внимания на вопрос Верити, – Это всегда будет так… взгляд и память. Ты не должна думать, что…
– Присцилла! – Верити ждала, когда та оторвется от своих мыслей, потом настойчиво спросила: – Но если это не Барт, тогда?..
– Тогда кто? – перебила ее Присцилла. – Но я только что сказала тебе. Другой Принц, конечно.
– Но остается только…
– Питер? Да. Именно Питер. Ты поражена? Да, я думаю, ты должна быть удивлена. У Питера есть все, а я – серая мышка.
– Нет! Ты никогда ею не была.
– Но это так, – мягко проговорила Присцилла. – Питер сказал мне… как раз перед отъездом сюда… Верити… о Верити, мы собираемся пожениться. Я всегда знала, чувствовала… что Питер тоже однажды поймет. Ему пришлось пройти через все, он должен был повзрослеть. Питер из тех, кому нужна опора… есть такие люди, ты знаешь… И я была именно таким человеком для него.
– Своего рода причал, Присцилла?
– Ты все прекрасно понимаешь. Сколько я знаю эту семью, Верити, столько Питер был «головной болью» для всех. Как я сказала, он так и не повзрослел. Слишком много красоты, обаяния, слишком много того, что можно за это приобрести. Но я знала, что когда-нибудь стану необходима ему, и когда он приехал из Мельбурна в Сидней на помолвку Мэтью и Кассандры, это случилось… Ты ему была не нужна, ему не нужна была ни одна из тех многих женщин, в которых он «влюблялся», – Присцилла усмехнулась, – но только не старушка Присси. И я ждала. – Она наклонилась к Верити. – Я иногда гадала, может ли это произойти, но всегда верила, что да, что все будет хорошо. Барт знал о моих чувствах. Он поддерживал меня. Каждый раз, улыбаясь мне, он говорил мне это… а ты думала…
– Да, – кивнула Верити, – я думала другое.
– Я буду сдерживающим началом для Питера, – призналась Присцилла, – но он, по-моему, подошел к тому этапу, когда готов к этому. Может быть, Питер слабый… да, я знаю, что он действительно слабый… но слабость пройдет, а если даже не пройдет, у меня достаточно силы и способностей на двоих. И я чувствую, что со временем он перестанет негодовать по поводу этой силы… что я ему начну нравиться за это.
– Он полюбит тебя за это, – взволнованно сказала Верити.
Теперь щеки Присциллы из розовых превратились в ярко-красные.
– Я знаю, – улыбнулась она. – Потому что он мне уже сказал это.
Несколько минут пролетели в счастливой тишине.
– Еще с одним Принцем все понятно, – заметила Верити, нарушая молчание.
– Да. Остался только Барт?
«Остался только Барт»… Если бы Присцилла знала правду! А что было правдой? То, что Барт был не совсем женат, поскольку его брак вовсе не был настоящим браком.
– Присцилла, – внезапно спросила Верити, – ты удивилась, когда я уехала?
– Нет, – ответила Присцилла. – Твой брат умер, и после этого, чтобы успокоиться, ты приехала сюда. Это была часть работы.
– Да, – печально повторила Верити, – часть работы… – Потом спросила, с трудом подыскивая слова, но заставляя себя сделать это: – Ты знаешь, что скоро и с Бартом все будет понятно?
– Что ты имеешь в виду, Верити? – В голосе Присциллы чувствовалась насмешка.
– Барт… и жена моего брата… – начала Верити строгим голосом.
– Адель?
– Да, Адель.
– Но здесь ты не права. – Присцилла смотрела на нее с удивлением. – Адель? Никогда.
– Именно Адель… Они могли пожениться еще до того, как Робин приехал сюда.
– Этого никогда не могло случиться, никогда в жизни. Я лучше знаю, Верити, я много лет рядом с Принцами. Не знаю, может быть, Адель и хотела этого, но Барт никогда… никогда.
– Тогда тебе известно слишком мало. Ты не знаешь, что Барт… что он… – Но голос Верити замер. Она не могла сказать Присцилле: «Ты не знаешь, что мой муж через два дня после венчания позвонил Адель, как только узнал, что она свободна, и они…»
– Я знаю достаточно, – уверенно проговорила Присцилла. – Я знаю и собираюсь рассказать тебе, Верити, готова ты к этому или нет. Это твоей любви хочет Барт, и хотел всегда, с самого начала. Нет, не пытайся остановить меня. Я прошла с Бартом слишком через многое, чтобы не знать этого.
– Но он никогда ничего не говорил…
– Барт не мог. Он был слишком подавлен тем, что случилось в его жизни. Он не был уверен в себе. Он бы сказал тебе все это… если бы ты помогла.
