Успокаивала к тому же мысль, что в страшный момент пленения он успел предупредить взбешенного Коннора, чтобы тот помалкивал о визите Джека Найта и о мятежниках в Ангостуре. Растения, насекомые, рептилии – вот круг их интересов, а больше они ничего не знают.
Надо сказать, что на пляже, где их захватили, Коннору здорово досталось. Он отчаянно сопротивлялся, и Виктор боялся, что ассистента застрелят прямо на месте. У него и сейчас все тело было в синяках, а челюсть подозрительно щелкала при каждом движении.
Освободившись из испанских застенков, они поспешили на Тринидад, который принадлежал британцам, и сели на первый же корабль, направлявшийся в Англию.
Одноглазый и одноногий капитан с радостью воспользовался случаем и вместо денег взял дорогостоящее оборудование натуралиста, которое позже мог заложить.
«Морская колдунья», запущенный, протекающий двадцатипушечный фрегат с грязными палубами и оборванными матросами, выглядел неблагополучно даже на первый взгляд. В обычное время фрегат возил из Вест-Индии в Англию табак и сахар, но у Виктора было ощущение, что тут творятся и куда более мрачные дела, а если так, то он ничего не хочет знать. Его единственная цель – отыскать дочь, поэтому он не задавал никаких вопросов, что явно нравилось капитану.
Доктор и его помощник были готовы к испытаниям – затхлой воде, дурной пище, грязным койкам, но очень скоро выяснилось, что дело обстоит значительно хуже.
Капитан был грубым мерзавцем, хотя иного доктор и не ожидал. Команда относилась к нему с неприкрытой ненавистью. В воздухе витал дух мятежа. Должно быть, капитан его чувствовал и никому не давал спуску за малейшую провинность. Одного из матросов уже вышвырнули за борт, а двоих высекли. Но еще больше, чем угроза мятежа, Виктора беспокоило изменившееся настроение Коннора. Доктор понимал, что помощник – его единственная защита от необузданной злобы команды. С привычной наблюдательностью ученого присматривался он к происходящим в австралийце переменам, пытался разговорить его, но все было тщетно. Доктор очень остро чувствовал, что грядет взрыв. Возможно, Иден с ее женской интуицией догадалась о чем-то и потому отказалась выходить за Коннора замуж? Виктор пообещал себе, что впредь станет внимательнее прислушиваться к словам дочери.
– Виктор… – Низкий голос Коннора оторвал доктора от размышлений.
– Да, мой мальчик? – Виктор снял очки и с беспокойством посмотрел на товарища. – Что случилось?
Коннор сидел, уставившись в палубу, и не поднимал глаз.
– Это… Это я виноват в том, что она сбежала.
– Мы оба виноваты, друг мой.
– Нет. – Коннор посмотрел на него измученными глазами. – Если бы я был другим… Лучше… Я был ей не нужен, и она сбежала.
Виктор с грустью взглянул на помощника. Что тут скажешь? Сам он никогда не умел выражать свои чувства.
– Вы ведь знакомы с ним, с Джеком Найтом? Он не обидит ее?
Виктор тотчас вспомнил, с какой благоговейной осторожностью лорд Джек всегда защищал леди Мору.
– Нет, если в нем осталось хоть что-то от прежнего юноши.
Вечером весь корабль гудел от матросских пересудов о том, как кэп Джек позабавится сегодня ночью с малышкой, запертой у него в каюте. Спорили о том, сколько раз у него получится, а некоторые полагали, что, учитывая бешеный нрав беглянки, следовало бы сначала ее связать.
Обрывки разговоров долетали до капитана, и время от времени он одергивал своих молодцов, пытаясь изгнать из памяти преследующие его видения волшебного купания юной Нимфы по имени Иден.
Джек твердо решил держаться от нее подальше. Когда ему понадобится жена, он выберет покорную девушку, которая никогда и ни в чем не посмеет возразить своему господину. Иден совсем другая, ее вряд ли удастся усмирить.
Но как справиться с собой? Казалось, присутствие девушки изменило сам воздух на корабле. Джек везде ощущал ее запах, свежий, как роса, аромат ванили и орхидей.
Ища спасения в тяжелой работе, Джек целый день трудился на палубе, потом отправился в лазарет нагнать страху па Балласта. Хирург уже наложил несколько стежков на татуированную руку, куда нанесла удар Иден. Джек сообщил больному, что он с ним сделает, если тот посмеет еще хоть раз посмотреть в сторону девушки, и, удовлетворенный, поднялся на верхнюю палубу поспрашивать у офицеров, не купил ли кто-нибудь платье в подарок жене. Капитану не повезло, нашелся один только женский костюм для вакханки на празднике Нептуна, когда пересекают экватор. Наряд больше напоминал карнавальный костюм, чем платье для приличной женщины, но выбирать не приходилось.
– Да, странный рейс.
– Прикажу Мартину сшить ей приличную одежду. У нас в трюме несколько рулонов отличной ткани.
– Джек… – Трайерн опустил взгляд.
– В чем дело?
– Вы… вы ее не обидите?
Капитан саркастически приподнял бровь:
– Ты о чем, Кристофер?
– Я знаю, вы хотите ее…
– Не беспокойся, она под моей защитой. Команда может думать что хочет, но ты же меня знаешь.
– Я так, на всякий случай.
