больше всего ждала великолепного бала в эту субботу, своего первого настоящего бала в Лондоне. Она считала часы до этого грандиозного события и усиленно занималась танцами. Платье, заказанное к балу, должно непременно поразить всех ее новых друзей. И мужа тоже. Но до бала оставалась еще почти неделя, и вся она была заполнена радостями и развлечениями.
В понедельник они ездили в Дербишир, а потом на карточный вечер. Во вторник Иден была на садовом празднике у леди Мэдисон. В среду состоялась вечеринка после спектакля. Туда заглядывали самые знаменитые театральные актеры, осыпая звездной пылью своих аристократических поклонников из общества.
Днем в четверг Джек возил ее на матч поло, потом они в спешке заехали в отель, переоделись и отправились на концерт камерной музыки в Холланд-Хаус.
В пятницу наступила катастрофа. Иден вдруг обнаружила, что исчезла ее французская горничная, а ведь она уже послала сказать, что непременно навестит леди Драксинджер в ее приемный день. Наступил час одеваться, а этой мерзавки нигде не было. Ужас!
Иден бросилась в гостиную. Подол шелкового платья летел за ней, как парус.
– Джек!
– М-м-м… – зевая, отозвался муж. Он был уже во фраке и со скучающим лицом сидел в кресле с газетой.
– Ты не видел Лизетт? Она исчезла.
Джек с недоумением смотрел на жену:
– А, да… Лизетт.
– Я не могу ее найти!
– Точно, Лизетт. Прости, дорогая, я забыл тебе сказать. – Он выпрямился в кресле. – Она уехала.
– Как уехала?
– Я утром ее уволил.
– Что? Ты с ума сошел!
Джек отложил газету.
– Она нас обкрадывала.
Иден едва не задохнулась.
– Я поймал ее, когда она пыталась улизнуть с твоим жемчугом, – объяснил Джек.
Иден нахмурилась:
– Лизетт хотела украсть мой жемчуг?!
– Угу…
– Какой кошмар!
– Понимаю.
– И что же теперь делать? Через час мы должны быть у Драксинджеров.
– Дорогая, пусть другая горничная поможет тебе одеться.
– Но кто будет меня причесывать? – вскричала Иден.
Джек молча смотрел на нее, пока Иден не осознала, что говорит глупости. Смутившись, она подошла к мужу, погладила его по голове и поцеловала в щеку.
– Знаешь, порой у меня от всего этого кружится голова. Я сама себя не помню.
Джек взял Иден за руку и очень серьезно посмотрел ей в глаза.
– Давай останемся сегодня дома, – прошептал он. – Мне хочется побыть с тобой наедине.
Иден почувствовала, как заколотилось ее сердце. Она знала этот обжигающий взгляд, который проникал в самую ее глубину. Как она счастлива, что муж так любит ее! Как соскучилась она по его любви. Дни отчуждения кончились, в ней опять проснулось желание.
– Может быть, мы просто заглянем туда, – пробормотала Иден, поглаживая его кудри. – Мы же обещали приехать, не хочется обижать людей.
– Ну хорошо. Ты же знаешь, я ни в чем не могу тебе отказать.
Джек вздохнул и снова взялся за газету. Видит Бог, он не желает рассказывать жене, почему на самом деле уволил ее французскую горничную.
Днем, пока Иден была на заседании своего «Садового клуба», Джек работал у себя в кабинете – просматривал корреспонденцию. Он не слышал, как в кабинет проскользнула Лизетт, и застыл, когда его плеча коснулась легкая женская рука. Джек вообразил, что это Иден, и тотчас отозвался всем своим существом, но, обернувшись, он увидел перед собой горничную.
– Миледи уехала, – нежно проворковала девица и придвинулась ближе. – Я подумала, что милорду что- нибудь нужно… – И она начала массировать его напрягшиеся плечи, наклоняясь над его затылком так, что ее большие груди почти легли ему на шею. – Эти руки умеют делать не только прически… – шептала она.
Джек словно окаменел.
Иден так долго отказывала ему, Джек оголодал и действительно как-то взглянул с интересом на эту женщину. Один-единственный раз. Но Лизетт была француженкой, и одного раза для нее было достаточно.
