недалеко отсюда, и Хоппи будет иметь возможность видеться с ней, «…что избавит его от дополнительных расходов на аренду квартиры в Брайтоне, – с издевкой подумал Дамиан. – Вот почему понадобилась ему дружба с Роджером». Однако в следующий момент он усомнился в своих предположениях. Хоппи был одет в красивый, отличного покроя костюм. Во всем его облике и манерах не было ни малейшего намека на то, что он находится в стесненных обстоятельствах. Решительно все было приятно в этом молодом человеке, вот только холодный взгляд настораживал Дамиана.
– Хорошо, я не буду возражать при условии, что Вы не станете пьянствовать по утрам в библиотеке, – сказал лорд Левингтон и обратился к гостю: – Вы случайно не состоите в родстве с Хопперами из Бьеркшира?
Хоппи снова отрицательно покачал головой:
– Я выходец из Оксфордшира. У моего отца собственные владения на окраине Фарингтона, – молодой человек говорил медленно, словно взвешивая каждое слово.
«Он не назвал свое имение, – отметил Дамиан, – но это не значит, что он врет или что-то скрывает. Во всяком случае выглядит он поприличнее моего братца».
Хоппер учтиво поклонился и, взяв Роджера под руку, вывел его через дверь, ведущую на террасу.
«И все-таки нужно будет навести справки об этом Хоппи. Кто знает, в какую еще историю может влипнуть Роджер со своим бесконечным пьянством», – решил Дамиан.
Сцена с братом окончательно испортила Дамиану настроение. Он в бессилии опустился на стул и невидящим взглядом уставился на бумаги. Ничего не хотелось делать. Саквояж, пьяный брат, Жюстина… – неприятности сыпались на него, словно из рога изобилия! «Да что же со мной происходит? – разозлился вдруг Дамиан и так стукнул кулаком по столу, что боль отозвалась во всем теле. – Пора взять себя в руки!» Он окинул взглядом беспорядочно разбросанные бумаги и с неприязнью подумал: «Кто рылся в них и с какой целью?»
Нора и Генри почти не разлучались и большую часть времени проводили в будуаре. Они были очень счастливы вместе и целыми днями о чем-то шептались, смеялись и походили на беспечных, шаловливых детей. Жюстина иногда даже злилась на них, так их настроение контрастировало с ее собственным. Пользуясь тем, что старшая сестра всецело поглощена своими заботами и не нуждается в ней, Жюстина каждый день, независимо от погоды, подолгу каталась верхом по полям и лугам, в сторону моря, чувствуя, как постепенно в душе наступают умиротворение и покой…
Однажды утром, совершая привычный моцион, она случайно встретила свою старую подругу, Чэрити Торнтон, отец которой содержал небольшой летний дом на окраине Брайтона. Чэрити была очаровательной сероглазой и рыжеволосой девушкой веселого, задорного нрава.
– А я уж думала, что ты не выходишь из Нориной спальни, – глаза Чэрити весело искрились.
– Нора сейчас чувствует себя значительно лучше. Теперь, когда с ней Генри, она не нуждается в моей опеке.
– Я рада это слышать! Значит, ты свободна и можешь бывать у нас в Брайтоне. В нашем летнем домике собирается много молодежи, и мы весело проводим время. Там есть и твои знакомые. В этом в сезоне в Брайтон съехалось много очень приличных молодых людей, я тебя познакомлю со всеми. Вот только погода неважная, ну да это нам не мешает…
– Да, дожди зарядили, видно, надолго. Генри говорит, что урожай сгниет на полях, если ненастье продержится до конца лета.
– Вполне возможно. Будем надеяться, что нам-то это не испортит отдых. Ты, конечно, поедешь с нами к морю на пикник? Ну а в случае дождя мы устроим вечеринку в доме.
– Прекрасно, мне давно хотелось хоть на денек вырваться из Мильверли, а тем более повеселиться с приятными людьми! Спасибо. С удовольствием приеду.
Договорившись о времени и месте встречи, подруги простились, и Жюстина поехала дальше.
Со дня на день Нора ожидала рождения ребенка, но все же убедила сестру не отказываться от приглашения Чэрити.
– Ты побудешь среди молодежи, и твою хандру – как рукой снимет, – сказала Нора. – Да и со мной ничего не случится за день.
– У меня нет никакой хандры, все прекрасно, – нахмурилась Жюстина, недовольная тем, что сестра снова заводит разговор на неприятную тему.
– Я знаю, ты не хочешь говорить о лорде Левингтоне, он, должно быть, сильно обидел тебя в Лондоне, и я зря пригласила тебя в Мильверли.
Жюстина замотала головой:
– Нет, не говори так! А с ним я больше не собираюсь встречаться, и если он пожалует в твой дом, то я скажусь больной и не выйду из своей комнаты! Рано или поздно все это кончится!
Нора положила свою теплую ладонь на плечо сестры:
– Милая, ты стараешься изо всех сил забыть прошлое, но я-то знаю из собственного опыта, как медленно затягиваются сердечные раны!
Сочувствие старшей сестры, ее мягкий, нежный голос взволновали девушку, и она почувствовала, как комок подступил к горлу. Едва сдерживая слезы, Жюстина прошептала:
– Я не страдаю ни от каких сердечных ран, я только прошу тебя не напоминать мне об этом человеке. Он твой друг, и ты защищаешь его, даже если он этого не заслуживает.
– Лорд Левингтон очень переменился с тех пор, как вступил в права владения поместьем. Ты ведь не знаешь, наверное, что он буквально из руин поднял Ардмор Крест! У него нет времени на былые шалости!
– Вот видишь, ты уже защищаешь его. А я, между прочим, видела собственными глазами, как он целовал свою очередную подружку около гостиницы в Ферхэвене! И заметь – совершенно не таясь, при свете дня, на глазах у всех! И ты еще утверждаешь, что он переменился к лучшему. А место, которое он выбрал для свидания? Подумай только – «Счастье рыбака»!
