– Дорогая, – обратилась леди Алленсон к Жюстине, – Вы можете подняться наверх и немного отдохнуть перед обедом, а уж потом приготовьтесь удовлетворить мое старческое любопытство по поводу того, что делается в Мильверли! Я буду терзать Вас вопросами, меня интересует все, вплоть до сплетен и слухов!
«Сама простота и откровенность», – с нежностью подумала Жюстина о Диане.
В этот момент к женщинам с учтивым поклоном подошел Шэдуэлл.
– Леди Алленсон, – обратился он к хозяйке дома, – буду ли я Вам чем-то полезен, или Вы позволите мне вернуться в Мильверли? У вашего сына много дел, и он нуждается в моей помощи.
Графиня взглянула на секретаря и категорически заявила:
– Да как Вам могла прийти в голову такая идея? Вы хотите лишить меня молодой веселой компании? С моим сыном ничего не случится, если он проведет несколько дней без Вас!
– Но мне… – начал оправдываться Шэдуэлл, но Диана прервала его на полуслове:
– Ничего не хочу слышать! Я живу здесь, как затворница! Кроме слуг, мне не с кем перекинуться словом! Неужто Вы не пожалеете бедную одинокую старуху и не доставите ей удовольствие побыть в обществе воспитанных и умных молодых людей?
Шэдуэлл покраснел и опустил глаза. Заметив его смущение, Жюстина пришла на помощь:
– Леди Диана, у Генри действительно много забот и важных дел, но раз Вы так настаиваете, то скажу Вам по секрету – Генри разрешил мистеру Шэдуэллу задержаться здесь до нашего возвращения в Мильверли. Однако он настолько добросовестный и исполнительный человек, что переживает за Генри и во всем спешит ему помочь…
– Больше ни слова! – заявила Диана. – От дел тоже нужно отдыхать, иначе можно подорвать здоровье! Так что мистер Шэдуэлл спокойно останется с нами! Я сообщу об этом Генри дополнительно. – Миссис Алленсон выставила вперед руки, словно преграждая ими путь для возражений, и добавила: – Обед ровно в семь. По случаю такого события и Вы, Эдди, приглашаетесь за общий стол!
Мальчик захлопал в ладоши, закрутился на одной ноге и чуть было не уронил китайскую вазу, оказавшуюся на его пути. Мэтти бросилась спасать сосуд. Водрузив вазу на место, няня взяла ребенка за руку и повела наверх.
– Сколько энергии! – проговорила графиня задумчиво. – Ну просто вылитый Генри в детстве! – И вздохнув, добавила: – Как быстро летят годы…
Поздно вечером, уютно расположившись в креслах, леди Алленсон и Жюстина неторопливо вели беседу о жизни столицы и провинции. Диану интересовало буквально все, и она выспрашивала Жюстину о мельчайших подробностях, касающихся ее детей, не позабыв полюбопытствовать о своих прежних подругах и знакомых. Жюстина добросовестно отвечала на все вопросы, пересказывала слухи и сплетни света, не касаясь, однако, того, что было прямо или косвенно связано с лордом Левингтоном.
Скоро мы узнаем, кем осчастливит нас Нора, – в заключение проговорила мисс Брайерли.
…Сообщение о рождении ребенка пришло в Эндбери в тот же вечер, и привез его… Дамиан Траубридж.
Леди Алленсон и Жюстина, выпив перед сном какао, попрощались и собирались уже разойтись по своим спальням, как дверь распахнулась, и лорд Левингтон буквально ворвался в гостиную. От неожиданности у Жюстины появились в животе колики – признак сильного нервного потрясения – и ослабли колени.
– Добрый вечер, дамы, – голос Дамиана звучал громко и возбужденно. – Надеюсь, я вам не помешал?
Графиня всплеснула руками, ее глаза округлились, рот приоткрылся.
– Боже милостивый! Дамиан?! Входите же, негодник! – проговорила леди Алленсон, не в силах сдержать радость. – Я не видела Вас сто лет!
Дамиан быстро пересек комнату и почтительно склонился к руке графини. Жюстина сидела ни жива ни мертва, не сводя глаз с лорда.
– Лорд, – наконец пробормотала она, – что привело Вас сюда в такую пору?
– Я загнал свою самую быструю лошадь, чтобы поскорее доставить вам отличную новость – Нора родила здоровую девочку три часа назад!
Слезы радости брызнули из глаз Жюстины. Старая графиня воздела руки к небу, благодаря бога, и воскликнула:
– Чудесно! Я так счастлива! Это событие надо отметить! Вы согласны со мной? Дамиан, голубчик, позвоните в колокольчик, пусть слуга принесет вино, и мы выпьем за здоровье новорожденной и ее родителей!
Через несколько минут старый дворецкий вернулся в гостиную, торжественно неся на хрустальном подносе запыленную, опутанную паутиной бутылкой старого вина. Осторожно откупорив ее, он наполнил бокалы и поднес господам.
– Это прекрасное старое вино я сберегла для какого-либо очень радостного события. Оно хранится еще с тех пор, когда был жив лорд Мильвиль. Его винные погреба славились на всю округу. Так поднимем же бокалы за нового члена семейства Алленсонов. Пусть наша девочка живет долго и счастливо! – провозгласила миссис Диана.
Вино было необыкновенно вкусно и ароматно, и, осушив бокал, Жюстина почувствовала себя легко и свободно, все волнения отступили, жизнь показалась прекрасной и безоблачной. Да, хорошее вино и такая радостная новость подняли ее настроение.
– Интересно, как назовут девочку? – размышляла графиня, допивая бокал вина.
– Видимо, Дианой, – предположил Дамиан и, повернувшись к Жюстине, спросил: – А как зовут Вашу мать? Вы никогда не упоминали об этом.
