платьев для Мориа специально осуществлялся так, чтобы они не подходили ей по размеру. И уже совсем еле слышно Джессика сделала последнее признание – о том слухе, который она распустила о Мориа на балу в доме Хэвернов.
Девлин просто не мог поверить своим ушам. Как же они с братом избаловали эту маленькую эгоистку за те шесть лет, которые прошли после смерти их родителей!
– Джессика, из всех женщин, которые тебе встречались, Мориа – самая достойная. Она горда и независима. Мориа никогда не опустилась бы до тех мелких укусов, которыми занималась ты. По сравнению с ее жизнью твоя могла бы напомнить рай. Ты привыкла, что о тебе заботятся. Мориа же готова забыть и о своем счастье, и о своей безопасности ради того, чтобы не стать для меня обузой!
– Ты ее просто жалеешь, – попыталась возразить Джессика. – Жалеешь, как апачей, обвиненных в преступлениях, которых они не совершали.
– Жалею? – насмешливо переспросил Девлин, удивляясь, до чего наивна его сестренка. – Я люблю Мориа, люблю так, как не любил ни одну женщину. Я хочу, чтобы она стала моей женой. Хочу, чтобы она ждала моего возвращения и чтобы мы оба были счастливы. Но это неосуществимо: она думает, что будет мне в тягость, и я не в силах ее переубедить. Но я действительно люблю ее, Джессика, и хочу прожить вместе с ней всю жизнь. Да, она слепа. Да, она не верит людям и иногда на удивление цинично судит о них. Для меня это не имеет значения. Я люблю ее такой, какая она есть.
Джессика, глядя брату прямо в лицо, удивленно заморгала.
– Ты действительно ее любишь?
Тот утвердительно кивнул.
– Она вовсе не планировала завлечь меня в свои сета, в чем ты ее обвиняешь. Это я всячески старался убедить Мориа остаться со мной и стать моей женой. И ты, моя сестра, мне в этом мешаешь! – Он бросил на Джессику уничтожающий взгляд. – Приемный отец пытался ее убить, чтобы прибрать к рукам наследство. Она столько натерпелась в жизни, что ее единственное желание – уйти в горы, даже если ей там и придется погибнуть.
Джессика в смущении потупилась.
– Ты живешь в роскоши, Джессика. Бэррет и я стремились удовлетворить каждую твою прихоть, Мориа же в жизни приходилось встречать только грубость и жестокость. Я пытался убедить ее, что такие слова, как «любовь» и «дружба», действительно чего-то стоят, но из-за тебя все мои усилия пошли прахом, Мориа отдалась мне не потому, что хотела получить что-то взамен. Это я соблазнил ее. Я был первым мужчиной, которого она узнала. Думаю, мне бы не удалась моя попытка, если бы я не был так настойчив...
Девлин ненадолго замолчал, давая Джессике возможность подумать над его словами, и затем заговорил снова:
– Я силой заставил Мориа отправиться со мной, когда вынужден был покинуть горы. Ты и представить себе не можешь, какие мучения я пережил, когда рядом с ней ударила молния и два дня Мориа была при смерти, а придя в себя, не увидела вокруг ничего, кроме темноты.
Мориа хотела бежать от людей и своей жестокой судьбы в горы, но судьба настигла ее и там, и она уверовала в то, что обречена на страдания и что в ее жизни никогда не будет ничего светлого. Я говорил ей о своей любви – она не поверила и в это. Мориа не верит уже ни во что.
– Как ужасно, – протянула Джессика, – мне ее так жалко... Ты должен был рассказать мне все это раньше.
– Совсем не должен. Ты не имеешь права судить кого-либо исходя из своих детских представлений и обязана с уважением относиться к любому, кого бы ни привел в дом твой брат, – сурово сказал Девлин. – Мориа не нуждается в твоей жалости. Она не просила жалости ни у меня, ни у Бэррета. Все, что ей нужно, – это немного собраться с духом после пережитых ею потрясений и попытаться снова начать самостоятельную жизнь. Здесь Мориа надеялась найти немного участия, а ты назвала ее шлюхой!
Девлин сумел сдержаться и не перейти на крик, но все же последние слова он произнес с такой силой, что у Джессики колыхнулись волосы.
– Я совсем не собирался держать перед тобой отчет, Джессика, и рассказывать все то, что ты услышала. Ты просто должна была открыть свое сердце и двери дома для того, кто нуждается в любви больше, чем любой из нас, потому что долгие годы Мориа не видела от людей ничего, кроме насмешек, обмана и жестокости. – Девлин глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. – Поставь себя на место Мориа хотя бы на одну минуту и попытайся представить, смогла бы ты пережить тот ад, в котором жила она. Мориа так же рано потеряла родителей, как и мы, а ты знаешь, как это горько. Но это было только началом того кошмара, в котором она оказалась. Самое разумное, что ты могла бы сейчас сделать, – это пойти к ней и извиниться за все. Я надеюсь, что она тебя простит, хотя ты этого вовсе не заслуживаешь.
– Мне будет стыдно глядеть ей в глаза после того, что я сделала, – тихо произнесла Джессика. – Мне просто очень не понравилось то, что она заняла в ваших сердцах мое место. Я несколько месяцев ждала твоего возвращения и внезапно обнаружила, что тебе совсем не важно, существую ли я вообще на свете!
Джессика уткнула лицо в ладони, и из ее глаз полились горячие слезы. Глядя на вздрагивающие от рыданий плечи сестры, Девлин почувствовал, что его гнев как-то сам собой улетучивается.
– Извини, я и правда совсем забыл о тебе, малышка. Я этого не хотел. Мне пришлось тратить силы и время на то, чтобы убедить Мориа остаться и доказать ей, что она для меня действительно много значит. Это оказалось очень непросто после всего того, что ей довелось пережить.
– А тут еще я пыталась убедить ее, что ты к ней чувствуешь лишь мужские желания и жалость.
– Я бы хотел, чтобы ты больше не болтала про желания, – хмуро заметил Девлин. – Пятнадцатилетней девчонке вообще лучше не произносить подобных слов.
Тут на губах Девлина появилась едва заметная улыбка.
– Думаю, ты стала намного взрослее за последние несколько дней. И поняла, что мир вертится вовсе не вокруг тебя.
Джессика подняла изумленные глаза на Девлина. Повзрослела... Почему же тогда он отчитывает ее, как ребенка? Почему ей запрещено даже произносить слово «желания»?
