погладил Джесси по щеке. – Ты же знала, что такой день когда-нибудь настанет.
Сердце Джесси сжалось от боли.
– Да, я знала. Я хочу, чтобы ты обрел наконец свободу. – Она попыталась улыбнуться, ее губы сильно дрожали. – Но мне тяжело расставаться с тобой.
Она быстро поднялась и подошла ко входу в пещеру, где ее обдало водяной пылью от падавшего с высоты потока. Брызги освежили разгоряченное тело Джесси. Она еще не привыкла ходить нагой в присутствии мужчины, но такой вид не смущал ее. Лукас знал ее тело лучше, чем она сама.
– Я не смогу вернуться к прежней жизни. – Она посмотрела на водяную завесу, боясь обернуться и взглянуть в глаза Лукасу.
Он встал.
– В таком случае измени свою жизнь и живи так, как тебе хочется.
Джесси покачала головой, глотая слезы.
– Дело в том, что мне хочется жить с тобой.
– Но это невозможно.
– Я знаю. – Джесси запрокинула голову, стараясь не заплакать. – Куда ты направишься после побега?
– В Америку, конечно. Там строят великое сильное государство, и я хочу участвовать в его создании.
– Я тоже могла бы приехать в Америку и разыскать там тебя.
Он подошел к ней и обнял ее сзади. Джесси почувствовала тепло, исходившее от его нагого тела.
– Твоя родина – здесь. – Он прижался щекой к ее волосам. – Здесь живут твои родные и близкие, ты провела на Тасмании годы детства и юности. Ты не сможешь жить и ощущать себя счастливой в чужих краях.
Джесси повернулась к нему и, обвив шею руками, вгляделась в любимое лицо, по которому скользили блики от водопада.
– Неужели ты думаешь, что я смогу быть счастливой без тебя?
– Да, со временем все встанет на свои места.
Джесси покачала головой:
– Ты ошибаешься. Я, конечно, буду продолжать жить и порой даже чувствовать себя довольной и счастливой, но я никогда не перестану любить тебя, Лукас, не перестану тосковать по тебе, хотеть тебя.
Он тяжело вздохнул и погладил ее по щеке.
– Ты всегда останешься в моем сердце. – Лукас нежно поцеловал ее в губы.
Вечером на следующий день Лукас, накормив и напоив лошадей на ночь, вышел из конюшни и внезапно получил удар кулаком в лицо. От неожиданности он потерял равновесие, зашатался и уронил ведро, которое с грохотом упало и покатилось по выложенному булыжником двору. Придя немного в себя, Лукас выпрямился, утер разбитые в кровь губы рукой и взглянул на стоявшего напротив него человека, который оказался Уорриком Корбеттом.
Золотистый свет закатного солнца падал на его пылавшее гневом лицо с правильными аристократическими чертами.
– Заприте его на ночь в амбаре, – распорядился Уоррик, обращаясь к двум явившимся вместе с ним слугам, потирая сжатую в кулак кисть правой руки. – А завтра утром мы отправим ублюдка в тюрьму Блэкхейвен-Бей.
Глава 33
Ночью задул холодный антарктический ветер. Он пригнал тучи, и вскоре в окна усадебного дома забарабанил дождь. В комнатах стало холодно и сыро. Если бы сейчас была зима, слуги разожгли бы в каминах огонь, но на дворе стояла весна. В усадьбе Корбеттов камины и печи переставали топить первого октября и вновь разводили огонь лишь первого апреля, как бы холодно ни было.
Джесси надела теплое шерстяное платье, несколько нижних юбок и набросила на плечи кашемировую шаль. В доме завели порядок, согласно которому вся семья собиралась за столом на ужин. Зябко поведя плечами, Джесси спустилась по парадной лестнице в столовую. Она старалась не поддаваться своим чувствам, хотя ее сердце сжималось от боли при мысли о предстоящей разлуке с любимым человеком. Впрочем, она привыкла скрывать свои эмоции. Так принято вести себя в их доме. Сдержанность считалась добродетелью. Все ее родные таили то, что лежало у них на сердце, и поэтому порой казались Джесси не живыми людьми, а бесплотными тенями.
Холод заставлял ее двигаться быстрее, и она пришла на ужин раньше обычного. Однако, как ни странно, мама и брат уже сидели в гостиной. Беатрис занималась рукоделием, а Уоррик пил бренди.
Джесси сразу же ощутила напряженную атмосферу, царившую в комнате, и оцепенела. Ее сердце сжалось от дурных предчувствий.
– Что случилось? – спросила она, переводя взгляд с матери на брата.
Уоррик прятал от нее глаза.
– Я не желаю присутствовать при разговоре, – заявил он и, осушив залпом стакан, поставил его на серебряный поднос.
Джесси посторонилась, когда он пулей промчался мимо нее и исчез за дверью. Когда шаги брата затихли в коридоре, она посмотрела на сидевшую у камина мать.
