– Даже если вы доберетесь до судна, что вы сможете сделать один? На кече нет запасной шлюпки, и вам не удастся спасти троих детей, – объяснила Женевьева. По ее бледному лицу стекали струйки дождя.
Лукас повернулся и внимательно взглянул на Женевьеву. Его длинные волосы слиплись от дождя. Струйки воды сбегали по его лицу и стекали по подбородку на обнаженный мускулистый, бронзовый от загара торс.
– Я смогу спасти по крайней мере одного ребенка, – возразил Лукас.
– Вам не удастся удержаться на плаву в такой шторм, – попыталась остановить его Джесси. У нее в ужасе сжималось сердце при одной мысли, что Лукас сейчас ступит в воду.
– Я должен хотя бы сделать попытку спасти детей.
– Но…
Он протянул руку и дотронулся до ее губ своими шершавыми загрубевшими пальцами, заставив замолчать. Рот Лукаса был решительно сжат, на скулах ходили желваки, грудь высоко вздымалась от волнения. Дождь лил как из ведра, над морем завывал ветер, огромные волны с грохотом обрушивались на берег. Потемневшее небо на мгновение озарилось вспышкой молнии, и раздался оглушительный раскатистый удар грома. Джесси и Лукасу, стоявшим посреди разыгравшейся стихии, показалось, что они остались одни на диком пляже.
– Да, я могу погибнуть, как погиб Паркер, – Лукас посмотрел в потемневшие глаза Джесси, – но у меня есть шанс спасти детей, и я воспользуюсь им. – Он улыбнулся. – Если мне суждено умереть, я по крайней мере погибну как герой.
И Лукас бросился в воду. Волны подхватили его, и он, нырнув, надолго скрылся из виду в их пучине.
Холодная вода обожгла тело. Вынырнув, Лукас набрал полные легкие воздуха. Он привык к студеной воде. В северных морях, омывающих скалистые берега Ирландии, она всегда ледяная.
Лукас начал энергично работать руками и ногами, борясь с бурными волнами. Он считался опытным и даже искусным пловцом. Однако встречный ветер и течение оказывали ему мощное сопротивление и влекли к берегу. Волны накатывали на него черной стеной, и с каждой он боролся, обуздывая и покоряя. Дождь барабанил по его плечам, заливал глаза, мешал дышать, покрывая рябью поверхность воды. Слева от себя Лукас видел скалы, о которые с грохотом разбивались пенные волны. Сильное течение неудержимо несло его прямо на них. Между скал застрял корпус потерпевшего крушение судна. Но прежде чем Лукас доберется до него, бушующие волны разобьют его самого о камни. Лукас хорошо понимал опасность своего положения.
Но если он откажется от своей затеи, то погибнут дети – маленькие испуганные крошки, стоявшие на палубе накренившегося кеча, готового скрыться под водой. Лукас знал, как чувствует себя одинокий, брошенный всеми на произвол судьбы человек. И он решил идти до конца, чего бы это ни стоило. Лукасу приходилось бороться не только с волнами, но и с искушением сдаться, оставить попытки отчаянного сопротивления их стихийной мощи. Кеч был совсем близко, Лукас уже отчетливо различал во мраке его гладкий коричневый, раскачивающийся из стороны в сторону под напором ветра и волн корпус. Соленая вода разъедала глаза, и все же Лукасу удалось разглядеть трап. Повезло! Если бы трап отсутствовал, у Лукаса не оставалось бы ни единого шанса уцелеть в схватке с волнами. Он разбился бы о скалы.
Чувствуя, что его мышцы от перенапряжения начинает сводить судорога, Лукас из последних сил устремился к судну. Его мачты и корпус так оглушительно скрипели, грозя развалиться прямо на глазах, что их треск почти заглушал вой ветра и рев волн. Лукаса затягивало в воронку, и он едва избежал гибели. Однако тут его подхватил мощный поток течения и понес к камням. Лукас боролся за свою жизнь изо всех сил. Наглотавшись холодной соленой воды, он стал уже захлебываться. Ему показалось, что все кончено, но вдруг набежала огромная волна и отбросила его из зоны течения. Лукас воспрянул духом.
Оказавшись наконец у трапа, он схватился слабеющей рукой за нижнюю перекладину и медленно, с большим трудом подтянулся. Его била дрожь от холода и усталости, но он упорно продолжал добираться до поручней и наконец перелез через них. Оказавшись на мокрой скользкой палубе, Лукас перевел дыхание и откашлялся.
– Сэр… – донесся до его слуха слабый детский голосок. – Вы приплыли, чтобы спасти нас?
Оглянувшись, Лукас увидел бледного, дрожащего всем телом мальчугана, пытавшегося скрыть свой испуг. Однако в его широко открытых глазах застыл страх.
Женевьева Стржецкая внимательно наблюдала за Джесси, которая, стоя под проливным дождем на берегу, не сводила глаз с бушующего моря, в котором исчез ее грум.
Джесси застыла в немом ожидании. Ее мокрые спутанные золотистые волосы липли к шее и плечам, юбка пропиталась соленой морской водой, на лице застыло выражение отчаяния. Гигантская волна с белым пенистым гребнем накатила на берег и с грохотом разбилась, обдав Джесси солеными ледяными брызгами. Но девушка, казалось, ничего не замечала вокруг. Все ее внимание приковывал потерпевший крушение кеч, на который уже взбиралась одинокая фигура отважного пловца.
«О Боже, Джесси, – с горечью думала Женевьева, стоя рядом с подругой по колено в бурлящей воде, – только не он! Только не ирландец с мрачным взором и темным прошлым! Ведь у него нет будущего!»
Джесси схватила Женевьеву за руку, не сводя глаз с судна.
– Посмотри! Видишь? Он уже на палубе! – взволнованно воскликнула она. – Ему удалось осуществить задуманное!
– Ему удалось добраться до судна, и только, – заметила Женевьева, обняв подругу за талию. – А теперь ему предстоит сделать самое сложное – вернуться назад.
Глава 19
Мощная волна ударила в борт кеча, и брызги окатили накренившуюся палубу. Лукас едва устоял на ногах. Над его головой качались уцелевшие мачты на фоне темного неба, озарявшегося время от времени яркими вспышками молний. Скрип дерева привлек внимание мальчика. Подняв голову, он взглянул вверх и оцепенел от ужаса. Верхняя часть грот-мачты дрогнула и обрушилась на палубу.
– Судно вот-вот развалится! – испуганно крикнул ребенок.
– Ты прав, малыш. – Лукас крепко сжал его худенькое плечо. – Как тебя зовут, сынок?
