Он хотел, чтобы его дом знали все на острове, и поэтому построил его на берегу, чтобы его усадьбу видели и со стороны моря. Он даже привез массивную дубовую лестницу елизаветинских времен, взятую из какого- то поместья в Англии. Дом действительно выглядел великолепно. Отец не раз приводил меня сюда в детстве.
Джесси помолчала.
– И вот однажды утром прислуга нашла Клер лежащей у подножия лестницы со сломанной шеей. Девушка не дышала. Ее отец заявил, что ночью она упала с верхней ступеньки и разбилась.
Лукас стоял так близко от Джесси, что она могла дотронуться до него, если бы протянула руку. Но она не осмеливалась.
– У вас есть причины сомневаться в его словах?
Джесси кивнула:
– Слуги слышали, как отец и дочь громко ссорились накануне вечером. Граймз узнал, что Клер полюбила каторжника, прислуживавшего в их доме, и грозился добиться его высылки с острова. – Джесси глубоко вздохнула. Она физически чувствовала близость Лукаса, и ей стало трудно дышать из-за исходившей от него энергии и силы. – И тогда Клер сказала отцу, что ждет ребенка от своего возлюбленного – каторжника.
Джесси почувствовала на себе тяжелый взгляд Лукаса.
– Так, значит, отец убил ее?
Джесси прислонилась спиной к стволу ясеня и взглянула на Лукаса.
– Никто доподлинно не знает. Может быть, он ударил ее в гневе, не собираясь убивать, и она упала с лестницы. А возможно, он намеренно столкнул ее… Если бы всем стало известно о беременности Клер, то общество подвергло бы Граймза позору и бесчестью.
– Тем не менее люди узнали о том, что Клер ждала ребенка.
– Слухи о ее беременности все время ходили. Но Граймз слыл жестоким человеком, и слуги боялись говорить открыто о трагическом случае в его доме.
Лукас поставил ногу на край чаши старого фонтана и, опершись локтем о колено, посмотрел на руины дома.
– А что стало с возлюбленным девушки? – задался он вопросом.
– Через несколько дней после гибели дочери Граймз обвинил его в краже столового серебра.
– И что же произошло дальше?
– Его повесили.
Повисла напряженная тишина, лишь слышались крики чаек над заливом да шум волн, накатывающих на песчаный берег.
– А как возник пожар? – снова задал вопрос Лукас.
Джесси с трудом продолжала:
– Через год после ужасных событий, в годовщину казни возлюбленного Клер, случился пожар. Никто не знает, почему загорелся дом. Слуг, как всегда, на ночь заперли в подвальном помещении, но кто-то открыл дверь и всех выпустил. И только оказавшись во дворе, слуги услышали, как хозяин дома барабанит в дверь своей спальни. Как потом выяснилось, кто-то запер его в комнате.
– И никто из слуг не попытался помочь ему?
Джесси взглянула на почерневшие проемы окон в стене дома и покачала головой.
– Старая дубовая лестница, ведущая на второй этаж, пылала как факел, а другого пути наверх не существовало.
Джесси помолчала. Над их головами, громко щебеча, с ветки на ветку порхала птичка. Джесси некоторое время следила за ней взглядом, поглаживая ладонью кору ясеня.
– Слуги утверждают, что слышали неистовые крики владельца усадьбы, запертого в пылающем доме, – рассказывала она дальше. – Он громко звал по имени свою погибшую дочь и умолял ее остановить своего возлюбленного, пытающегося якобы убить его.
Галлахер угрюмо усмехнулся.
– Не могу сказать, что мне жаль Граймза, – заметил он. – А чей призрак является в доме? Клер?
Джесси вздохнула.
– Говорят, что здесь можно увидеть призраки всех трех участников драмы. Печаль, которая исходит от дома, навеяна призраком Клер, холод – призраком Мэтью Граймза, а вот ярость…
– Ярость насылает призрак повешенного каторжника, – закончил за нее Лукас, снимая ногу с каменного бортика фонтана.
– Да, вы правы.
Они стояли, не сводя глаз друг с друга, казалось, целую вечность. Ветерок проносился у них над головами, и по их лицам бегали солнечные блики. Джесси чувствовала, что от Лукаса исходит неведомая опасность. Джесси боялась прежде всего за него самого. Он слишком горд, что недопустимо в его положении. Сердце Джесси болезненно сжалось в груди. Она подавила тяжелый вздох, закусив нижнюю губу, и тут же заметила, что взгляд Лукаса прикован к ее рту.
Выражение его глаз изменилось. Теперь в них читались желание и страсть, и его чувства передались Джесси. Усилившийся ветер, дувший с моря, трепал ее юбки. Джесси сделала шаг навстречу Лукасу. Он тут же поднял руку, как будто хотел остановить девушку, но она перехватила ее, и Лукас, не в силах больше сопротивляться своим эмоциям, привлек Джесси к себе.
