Лукас ехал за Джесси, и она обернулась, чтобы взглянуть на него, но не смогла разглядеть выражение его лица. Облака заволокли небо, и на нем не виднелось ни одной звездочки.
– Я скажу дома, что упала с лошади, ведь езда верхом безлунной ночью – дело рискованное и опасное.
Лукас хмыкнул.
– Ты права, очень опасное занятие, – многозначительно промолвил он. – Особенно для юной девушки. А как ты объяснишь цель нашей прогулки?
– Я уже придумала, оставив маме записку, что хочу полюбоваться южным полярным сиянием. Кстати, ты когда-нибудь видел подобное чудо?
– Да, конечно, пару раз. Сквозь зарешеченное окно. Сердце Джесси больно сжалось, как всегда бывало при напоминании о том, что Лукас лишен свободы и по ночам его запирают в клетку, как дикое животное. Внезапно она подумала о том, что сегодняшняя ночь стала для него первой ночью свободы на каторге.
– Взгляни, какое чудо! – воскликнула Джесси, когда они взобрались на вершину холма, откуда открывался величественный вид. На горизонте переливалось, играя яркими золотисто-зеленоватыми красками, южное полярное сияние.
Всадники остановились, залюбовавшись необычным явлением природы. Лукас затаив дыхание смотрел на светящиеся арки, полыхающие на фоне темного неба.
– О Боже, как красиво… – прошептал он.
Ветер трепал темные волосы Лукаса и полы его расстегнутой куртки. В призрачном свете, который отбрасывало полярное сияние, лицо Лукаса выглядело осунувшимся. У Джесси защемило сердце, когда она взглянула на него.
– В Шотландии такие сполохи называют «веселыми танцорами». Теперь я понимаю почему. А тебе известны причины природного явления?
Джесси покачала головой.
– Полярное сияние вызвано, наверное, определенным видом энергии, которая ежегодно притягивается полюсом. Возможно, энергией солнца. Однако ученые до сих пор спорят о его происхождении и еще не пришли к определенному выводу.
Они молча наблюдали за великолепными переливами света на ночном небе, похожими на колыхание шелкового полотнища. Лукас бросил на Джесси растроганный взгляд.
– Спасибо, – поблагодарил он дрогнувшим голосом, – спасибо за то, что ты привела меня сюда… И за те ласки, которые подарила. – Лукас поцеловал ее затянутую в перчатку руку. – И за то, что спасла меня, не дав совершить безумный поступок.
– Я понимаю, почему ты внезапно бежал из усадьбы, – заметила Джесси.
Лицо Лукаса помрачнело. Он глубоко вздохнул и отвернулся, чтобы не выдать своих чувств.
– Я никогда не откажусь от мыслей о побеге, Джесси, – произнес он, – даже несмотря на то что побег означает для нас вечную разлуку. Неволя невыносима.
У Джесси упало сердце. Она понимала, что очень скоро ей суждено расстаться с любимым человеком.
В глазах надзирателя блеснул злобный огонек, когда Джесси с Галлахером вошли в небольшое служебное помещение. Однако надзиратель считался всего лишь наемным работником в усадьбе и ничего не мог поделать с капризами мисс Корбетт. Тем не менее когда она повернулась, чтобы уйти, он что-то пробормотал ей вслед с недовольным видом.
Джесси прошла через темный сад к усадебному дому. Проходя по коридору мимо закрытых дверей, она остановилась у музыкальной комнаты, откуда доносились чарующие звуки «Аппассионаты» Бетховена. По манере исполнения Джесси поняла, что за роялем сидит Уоррик, игравший с большим чувством. Беатрис слыла отличной пианисткой с безупречной техникой, но она не умела отдаваться со всей страстью музыке, так, как ее сын.
Уоррик обладал даром трогать сердца слушателей, доводить их до слез. Джесси знала, что ужин давно закончился, и поднялась по черной лестнице на второй этаж в свою спальню.
Переступив порог комнаты, она быстро сняла амазонку и накинула халат. Джесси уже налила в кувшин воды, собираясь умыться с дороги, но тут дверь ее спальни распахнулась. Обернувшись, она увидела разъяренную мать.
Беатрис остановилась на пороге, ее лицо побагровело от гнева.
– Так, значит, ты наконец-то вернулась!
– Ты меня напугала…
– Я знаю, где ты была и чем занималась. – Беатрис вошла и закрыла за собой дверь.
Глава 32
– Ты совсем потеряла голову! Неужели ты забыла о своем долге перед семьей?! – Беатрис, шурша черными шелковыми юбками, подошла к каминной полке и поставила на нее подсвечник с горящей свечой, который держала в руках. – Сначала ты заявляешь о расторжении помолвки, а потом устраиваешь… вообще черт знает что!
У Джесси упало сердце.
– Мама… – начала она.
– Я хочу знать, как долго продолжаются твои поездки. Отвечай, с того дня, когда произошел шторм на море?
Джесси не знала, что ответить. Действительно, когда же зародилось ее чувство? В тот день в лесу,
