только к провидцам, но и к простым людям, таким, как он, Мукаи, если ими движет искреннее чувство. Он хотел сказать, что уже видел эту сцену – совершенно отчетливо, в малейших подробностях: кровь, объятия, смерть, бесстрашие, и самое главное – вечное экстатическое единение, превосходящее всякие пределы восприятия, ощущения и понимания.
А потом даже это желание ушло, и осталась лишь улыбка.
– Господин!
Вассалы Мукаи потрясенно смотрели, как Гэндзи опускает тело их господина на землю. Мукаи сказал им, что Гэндзи предрек победу. Но ни словом не упомянул, что сам он при этом погибнет.
– Господин Мукаи умер, – сказал Гэндзи.
– Князь Гэндзи, но что же нам теперь делать? Раз господин Мукаи умер, мы остались без хозяина. У него нет наследников. Наверное, сёгун конфискует его владение.
– Вы – верные вассалы вернейшего и самоотверженнейшего из друзей, – сказал Гэндзи. – Всякий из вас, кто пожелает, может поступить ко мне на службу.
– Тогда отныне мы – ваши вассалы, князь Гэндзи. – Бывшие военачальники Мукаи низко поклонились новому господину. – Ждем ваших распоряжений.
– Превосходно! – подал голос Каваками. – Как это трогательно, как драматично! Возможно, когда-нибудь это превратится в эпизод из пьесы кабуки, посвященной вам, князь Гэндзи.
Он восседал на коне и смотрел на них сверху вниз, с обычным своим самоуверенным видом. Его окружали люди Мукаи, но из трепета перед его высоким рангом обращались с Каваками скорее как с гостем, чем как с пленником. На фоне всех окружающих, только что вышедших из горнила боя, одежды Каваками и его адъютанта казались просто-таки вызывающе чистыми.
– Сойди с коня, – велел Гэндзи.
Каваками нахмурился:
– Я бы посоветовал вам не увлекаться сверх меры. Ничего ведь не изменилось, за исключением ваших шансов выжить.
Каваками никогда не был особенно искусным фехтовальщиком. Его искусство заключалось в другом. Это было знание, которым Окумити якобы владели лучше, чем кто-либо другой. Какая, однако, ирония судьбы!
– Если вы поведете торг разумно, то можете на самом деле получить значительную выгоду. Я бы предложил…
Гэндзи схватил Каваками за руку, сдернул с седла и швырнул на землю.
Каваками, кашляя и отплевываясь, поднял голову. Теперь его лицо было измазано в кровавой грязи.
– Вы!..
Меч Гэндзи взлетел над его головой и опустился, перерубив шею почти у самых плеч. Голова хлопнулась на землю. В воздух мгновенно ударил алый фонтан – и быстро иссяк, когда давление крови в жилах упало. Труп распластался в грязи; голова, удерживаемая хрящом, валялась между плечами; на лице, обращенном к небу, застыло ошеломленное выражение.
Гэндзи взглянул на адъютанта. Когда Каваками говорил о происхождении Хэйко, тот находился в шатре.
– Князь Гэндзи!.. – взмолился адъютант.
– Убейте его, – приказал Гэндзи.
Двое воинов, стоявших по бокам от адъютанта, ударили одновременно. Труп рухнул на землю тремя кусками: голова, правое плечо и все прочее.
Гэндзи перевел взгляд на сбившихся в груду пленников. Их было около трех сотен. Рядовые самураи. Вряд ли они знали что-нибудь важное. Каваками всегда стремился быть самым осведомленным и терпеть не мог делиться сведениями. Так что мало кто мог быть посвящен в эту тайну. Адъютант ее знал. Возможно, Мукаи тоже. Кто еще? Жена Каваками? Его наложницы? Другие гейши? Даже если он примется убивать направо и налево, всегда останется возможность упустить кого-то. Но теперь, когда Каваками мертв, это уже не так страшно. Кто посмеет выступить с таким вопиющим утверждением, не имея надлежащих доказательств? Вот он, ключ ко всему! Надлежащие доказательства!
– Проверьте монастырь, не заложена ли еще где-нибудь взрывчатка, – распорядился Гэндзи. – Если все чисто, приготовьте купальню.
– А как быть с пленными, господин?
– Отпустите их. Но без оружия.
– Да, господин.
С доказательствами он разберется – сразу же, как только сможет. А пока надо подумать о предстоящей встрече с сёгуном.
Каким-то чудом Сэйки уцелел во время мощного взрыва в монастыре. Когда стрелки Мукаи извлекли его из-под изуродованных трупов Масахиро и его коня, Сэйки был жив. Он с трудом держался на ногах, и когда отряд двинулся к Эдо, Сэйки понесли на носилках. В ушах у него до сих пор звенело, и за этим звоном он почти ничего не слышал. Но сильнее всего Сэйки печалило то, что он не видел, как Каваками лишился головы. Вот на что он с удовольствием бы полюбовался. Сэйки решил, что попросит Хидё рассказать об этом во всех подробностях, как только его слух восстановится хоть отчасти.
Итана Круза в монастыре не оказалось. Но где-то он да был, и он был жив. Старк оглянулся на монастырь. Он проезжал здесь уже во второй раз и запомнил дорогу. Теперь он сможет добраться сюда из Эдо.
И он найдет Итана Круза.
