или слишком тихое. Он приучил себя не задерживаться на одном месте надолго. Он привык носить два пистолета – на случай, если первый даст осечку.
Когда третий покойник разыскал его в Пекосе, Старк уже был куда проворнее, чем Джимми Верняк в свои лучшие дни. Пятеро ковбоев и две шлюхи видели, как этот третий умер, едва успев прикоснуться к оружию. Пятеро ковбоев и две шлюхи в кратчайшие сроки разнесли эту историю по всей округе. Возможно, они также несколько приукрасили ее. К тому моменту как Старк приехал в Дэдвуд, его репутация сделалась столь устрашающей, что мертвецы номер четыре и пять объединились, решив выступить против него вдвоем. Но в их затее оказалось два слабых места. Во-первых, они начали палить с двадцати шагов – ас этого расстояния они не попали бы даже в стадо коров. А во-вторых, так уж случилось, что Старк тренировался стрелять в цель как раз с двадцати шагов, причем ежедневно – с того самого дня, как прикончил Джимми Верняка.
После Дэдвуда долго никто не решался бросить вызов Старку. Какой смысл связываться с человеком, достающим пистолет так быстро, что даже не успеваешь уследить? С человеком, мгновенно нажимающим на курок, так что второй его противник падает замертво прежде, чем из раны первого начинает хлестать кровь? Который со ста шагов может всадить пулю в глаз? После Дэдвуда ковбои и шлюхи принялись распускать о Старке еще более красочные истории.
После этого Старк долго не стрелял ни во что, кроме мишеней. Его репутация сделалась такой здоровенной, что он сумел спрятаться за ней. Судя по рассказам, в Старке Стрелке было шесть футов восемь дюймов. Через правую глазницу у него был шрам от удара ножом. Старк был психованным, словно взбесившийся кабан, хлестал виски, никогда не ел, больше любил избивать женщин, чем трахать их, а трахал лишь после того, как избивал до полусмерти. Приезжая куда-нибудь, Старк говорил, что его зовут Мэтью, и его никто не узнавал. Люди предполагали, что знаменитый Старк должен быть куда более здоровенным и злобным.
Прежде чем Старк встретил своего шестого мертвеца, прошло два года. Это был сутенер из Эль-Пасо, не умеющий вовремя останавливаться. После этого Старку еще год не приходилось думать о покойниках. Он даже перестал стрелять по мишени. Он был счастлив и считал, что счастье будет вечным. Он ошибся. Он попрощался с Мэри Энн и девочками и отправился разыскивать покойников номер семь, восемь, девять и десять.
Седьмого мертвеца он разыскал в четырех днях пути к северу от мексиканской границы, в грязной дыре, напыщенно именовавшейся «ла сиудад де лос Анджелес» – «город ангелов». До города этой дыре было далеко, и если какой-нибудь ангел и вправду называл ее домом, сие божественное создание чрезвычайно хорошо маскировалось. Перед смертью седьмой покойник рассказал Старку, что остальные умчались на север, намереваясь добраться до тихоокеанского побережья и усесться на какой-нибудь корабль. Он рассказал это не потому, что возненавидел своих прежних компаньонов, и не потому, что умирал из-за дыры в животе, и не потому, что хотел искупить страдания, которые причинил невинным жертвам. Он рассказал все это потому, что Старк, продырявив ему живот, прострелил ему еще и оба колена и пообещал следующей пулей угостить в пах.
Восьмой покойник попытался убежать от него из бара в Сакраменто, и Старк всадил ему пулю сорок четвертого калибра в основание шеи – так, что голова слетела с плеч.
Девятый застал Старка врасплох. Он поджидал его в сан-францисской гостинице, спрятавшись за дверью. Как мужик в пятьсот фунтов весом мог укрыться за этой дверью, осталось полнейшей загадкой. Старку некогда было размышлять над нею. Его противник взмахнул здоровенным ножом боуи и чуть не вогнал десятидюймовое лезвие Старку в спину. Еще он умудрился выбить у Старка из рук его пистолет сорок четвертого калибра, так что Старку осталось лишь выхватить спрятанный револьвер двадцать второго калибра и отправить в девятого мертвеца пять пуль. Но тот продолжал идти вперед, размахивая ножом. Тогда Старк перехватил револьвер за ствол и огрел им противника, словно молотком, да так удачно, что проломил ему висок.
Кто станет десятым покойником, еще не определилось. Возможно, тот человек, который год назад приплыл в Японию в качестве миссионера Истинного слова, – а если не он, так значит, сам Старк.
Одному из них придется умереть.
Монах, которого они называли Дзимбо, вернулся в монастырь Мусиндо, когда день уже клонился к вечеру. Еще до того, как Сохаку увидел его, до настоятеля донеслись детские голоса. Куда бы Дзимбо ни шел, его всегда сопровождала стайка детишек из соседней деревни.
– Не уходи, Дзимбо!
– Побудь с нами!
– Еще рано!
– Зачем тебе эти травы? Ты же не собираешься их есть?
– Дзимбо, бабушка сказала, что ты можешь поужинать с нами! Тебе разве не надоела монастырская каша?
– Расскажи нам еще какую-нибудь историю! Ну хоть одну!
– Дзимбо, расскажи еще раз, как ангелы Будды спустились из Чистой земли и указали тебе Путь!
– Дзимбо! Дзимбо! Дзимбо! Дзимбо!
Сохаку улыбнулся. Последний голос принадлежал Горо, сыну местной дурочки. Он и сам был изрядно туповат. Здоровяк Горо превосходил размерами даже Дзимбо, который был на голову выше и фунтов на пятьдесят тяжелее любого человека в провинции Ямакава. До того как Дзимбо появился в здешних краях, Горо стонал, кричал и вопил, но не разговаривал. Теперь же он обзавелся словарем из одного- единственного слова и пользовался им непрестанно.
– Дзимбо! Дзимбо!
– Хватит.
Дзимбо подошел к воротам и увидел монахов с бамбуковыми шестами, окруживших оружейную. Настоятель Сохаку сидел в позе медитации перед забаррикадированной дверью.
– Идите домой! – велел Дзимбо детям.
– А что случилось?
– Дайте посмотреть! Ну дайте же!
