– Боже милостивый… – прошептала Дженнет. – Плата небольшая за то, чтобы их не видеть. Но Майри… Айан всегда был против того, чтобы связываться с этими мерзавцами. Не знаю, что и делать. Помню, Айан как-то поговорил по-мужски с Хэкки и тот больше здесь не появлялся. Но теперь…
– И теперь ты не обязана соглашаться, – твердо заявила Майри.
– Но что я скажу Хэкки?
– А я сама скажу.
Девушка шагнула вперед и вскинула голову:
– Прочь отсюда, Хэкки Эллиот! Если через секунду не уберешься, завтра же об этом визите будет знать смотритель Мидл-Марч!
– Саймон Керр на эту крошку глаз положил, – буркнул брату Клэм. – Говорил же я – ему все это не понравится.
– Саймон Керр нам не указ! – взревел главарь.
– Отбирать у добрых людей последнее – это грех! – неожиданно заявила Дженнет.
Хэкки уставился на нее, насмешливо повел бровью:
– Ой-ой-ой… Неужто мы ненароком к длиннополому святоше в церкву забрели? Дак мне и святоши не указ. Лучше не перечьте, хозяйка. Вот вздернут муженька-то вашего, небось не так запоете! Слезы будете лить горючие, что не согласились со стариной Хэкки.
– Айана скоро выпустят! – Майри готова была наброситься на подонка с кулаками. – Если кто и будет лить горючие слезы, так это ты, Хэкки Эллиот, вместе со своей шайкой. Мой брат, все Керры и Армстронги от вас мокрого места не оставят.
– Про Скоттов чтой-то забыла, – с издевкой подсказал Хэкки. – Недосуг мне с вами языками чесать, милашки. Платите дань – или мы забираем все! Не хотелось бы испортить такие славные личики, но оно может и до того дойти, коли рассердите. Так как? Решили?
– Убирайтесь! – отрезала Майри.
Хэкки оглянулся и окликнул кого-то из банды. Вперед выступил один всадник.
– Томас Стоури, прошу любить и жаловать, – продолжал ерничать главарь. – А для своих – Купец. Считает здорово, вот мы его и поставили заправлять добычей. Купец поможет подсчитать, сколько овец вам нынче не жалко отдать.
Томас Стоури – один из английских мерзавцев в шайке Хэкки – направил лошадь на Дженнет, заставив бедную женщину пятиться к дому, пока она не вжалась спиной в стену. Дыхание животного уже взметало волосы Дженнет… Зловеще ухмыляясь, Стоури замахнулся мечом.
Вне себя от бешенства, Майри бросилась вперед, выдернула Дженнет из западни и горящими глазами уставилась на прихвостня Хэкки.
– Только недоумок может поднять руку на мать с новорожденным младенцем! – выпалила она. Лошадь под Стоури испуганно фыркнула и отпрянула в сторону. Майри крутанулась к главарю. – Хэкки Эллиот! Я слышала, твоя суженая тоже кормит грудью малое дитя! Попробуй только, решись на это чудовищное злодейство! Клянусь, королю и Тайному совету не понравится, что на границе презирают законы Шотландии! Как бы тебе головы не лишиться, Хэкки Эллиот! Да и твоим ублюдкам тоже не поздоровится!
Хэкки безобразно выругался, кивнул Томасу:
– Оставь ее!
И снова оглянулся, дав знак остальным.
Вся банда, вмиг спешившись, ринулась в атаку. Кто-то налетел на Майри, кто-то оттолкнул в сторону Дженнет. Из дома понеслись крики, грохот мебели, треск бьющейся глиняной посуды. Блюбелл азартно залаял, потом, насторожившись, зарычал – угрожающе, злобно, точно предупреждал, что даже его терпение уже на исходе.
Двое из грабителей зашагали к хлеву – приземистому, неуклюжему строению, что притулилось к торцу дома. Удара меча хватило, чтобы сбить с двери новый замок, гордость Кристи. Нырнув в темноту, мерзавцы вывели из хлева двух лошадей.
Хэкки грузно повернулся в седле, сверху вниз глянул на женщин:
– Не двигайтесь с места! Не будете путаться под ногами – останетесь живы.
– Но там же мой ребенок! – навзрыд выкрикнула Дженнет.
– Забирай и быстро назад! – рявкнул Хэкки.
Юная мать метнулась к дому.
– Ты дал слово, что не тронешь нас, Хэкки Эллиот, – напомнила Майри. – А на границе за слово отвечают собственной жизнью.
Главарь презрительно хмыкнул.
– Сегодня я добрый, Майри Макрэй. Еще один раз я попрошу вас заплатить долг. Откажетесь – спалю дом, и никакой младенец со своей матерью, никакая смазливая девчонка меня не остановят. Возьму все, что пожелаю! – Он развернул лошадь и неторопливо двинулся к воротам.
Через несколько минут – а казалось, что прошла вечность, – грабители потянулись из дому с мешками овса, холстами, посудой, одеждой. Привязывая добычу к седлам, они громко переговаривались и гоготали во все горло. Время от времени кто-нибудь трепал по загривку заходившегося в лае пса.
Наконец двор опустел. Мерзавцы отправились восвояси, уводя с собой двух лошадей, четырех коров и восемь отчаянно блеющих овец.
Дженнет всхлипнула, прижимая к себе малыша. Бросив горестный взгляд на Майри, понуро поплелась к
