– Любимая, я же сказал тебе, что не смогу часто видеться с тобой. Тебе будет очень одиноко.
– Мне не будет одиноко. У меня есть моя компания, и я понимаю, что ты не свободен.
– Ты поймешь меня, если я скажу, что не могу даже провести ночь с тобой? Что мне необходимо через несколько минут уйти и вернуться на вечеринку, прежде чем будет замечено мое отсутствие? Что мне нужно быть дома в девять часов, потому что я так пообещал Аннетт?
– Да, пойму. Сколько времени у нас осталось?
Гриф приподнял голову, посмотрел на светящееся табло часов над кроватью.
– Господи, нисколько. – Он повернулся к Лауре и поцеловал ее.
Обнаженная Лаура последовала за Грифом в другую комнату и стала наблюдать, как он одевается. Ей до смерти хотелось узнать, когда она снова сможет увидеть его, но спрашивать об этом не стала.
Завязывая галстук, Гриф спросил:
– Сколько времени ты пробудешь в Хьюстоне, любимая?
– Я рассчитывала уехать завтра в полдень, но если погода не улучшится…
Гриф ухмыльнулся и заключил ее в объятия. Ей было приятно чувствовать, как чуть шершавая ткань его фланелевого костюма прикасается к ее обнаженной коже, как его руки гладят ее спину.
– У меня есть пара свободных часов завтра после обеда, – сказал Гриф. – Если ты останешься здесь…
– Я останусь, – Лаура приблизила свои губы к его губам, – даже если в Хьюстон придет теплый фронт.
Через три дня сияющая Лаура Маккарти возвратилась в Даллас. Драгоценные часы, проведенные с Грифом Детоном, были самыми прекрасными в ее жизни. Этот мужчина был не только нежным и опытным любовником, он был еще добрым и заботливым человеком. В его объятиях Лаура чувствовала себя в безопасности, а главное – любимой.
Это ощущение было таким замечательным и пока еще таким незнакомым. Лаура согревалась им, словно мягким, пушистым одеялом. Инстинкт подсказывал ей, что она больше не будет одинока.
Верный своему слову, Гриф звонил каждый день и встречался с ней при каждом удобном случае. Они провели целый день в ее доме на берегу острова Падре, украли ночь блаженства в его треугольном домике на Чистом озере. Потом была короткая поездка в Аспин. Все их встречи проходили тайно.
Этого было достаточно для Лауры.
Но Мисси Ди-Грасси переживала за подругу. Ей не было известно о Грифе Детоне, она только знала, что Лаура никогда не встречается с мужчинами, и считала себя просто обязанной исправить это положение. Постоянно подбрасывая Лауре кандидатуры подходящих холостяков, она невероятно злилась, видя индифферентность подруги.
– Я договорилась, – по-хозяйски сообщила Мисси в один из солнечных майских дней. – Твоим сопровождающим на обеде, который я устраиваю в июне в своем «Северном Далласе, сорок», будет очень богатый и красивый Джеффри У. Уиллингхэм. Я выбрала его, потому что…
– Нет, – оборвала ее Лаура.
– Нет? Но почему?
– Я уже встречалась однажды с Уиллингхэмом, Мисси. Он не в моем вкусе.
– Не в твоем вкусе? Да Джефф самый подходящий холостяк в Далласе!
– Он грызет ногти и слишком громко смеется.
Мисси опешила.
– Ты, Лаура Маккарти, разглядишь и на солнце пятна.
Лаура улыбнулась:
– Извини, Мисси. Джефф хороший парень, но я пас.
– Ты всегда пасуешь, Лаура. Что с тобой?
– Насколько я знаю, ничего, – пожала она хрупкими плечами.
– Да? Ладно, но я так не думаю. Ты ведешь себя непонятно и сама знаешь об этом. Ты вот сидишь рядом и улыбаешься, как Чеширский кот, но никогда никуда не ходишь, кроме своей работы, и никуда не ездишь, кроме как опять по делам. Так что Робин Лич мог бы написать про тебя рассказ под названием «Образ жизни богатой и трахнутой».
– А я думала, что Арто просил тебя выражаться поприличнее.
– Давай не будем уходить от темы разговора. Скажи мне, почему ты сидишь в этой квартире, как узница в тюрьме? Из-за Стивена? Но с тех пор много воды утекло, а ты все еще…
– А кто такой Стивен? – спросила Лаура, прищурившись.
– Ну хорошо. Что же тогда все это значит? Это значит, что у тебя есть секрет и ты не хочешь поделиться им со мной. Но это несправедливо, черт возьми! Я же рассказываю тебе все.
Это было правдой.
Постоянная печаль исчезла из темных глаз Лауры. Она гораздо чаще смеялась, более оптимистично смотрела на жизнь – в общем, стала походить на прежнюю беззаботную Лауру.
Она была влюбленной женщиной.
