– Эли, – спросила Лайза, когда они переходили из большой палаты в меньшую, – не собираешься ли купить или взять в аренду Грейс-Холл?
Он посмотрел на нее с удивлением.
– Трудно отказываться от него, – призналась она. – Очень люблю это место, но придется жить в Англии. Нет смысла держать его для себя, но и не хочется, чтобы все превратилось в руины и пепел. Сам говорил, что намереваешься купить дом и основать частную практику после войны. Почему бы не здесь, где тебя знают и ты уже практически осел?
– Звучит восхитительно, – изумился Эли. – Я… я могу позволить себе это… Никогда не тратил даже половины моих доходов. Я… я очень хочу… поселиться недалеко от Шошанны и Чарли и…
– Почему бы тебе не поселиться рядом с Фебой, а еще лучше вместе с ней? Иногда думаю, Эли бен- Ашер – самый большой дурак на свете: любит ее… хочет ее… с первого дня, как увидел, и вместо того, чтобы что-нибудь предпринять еще тогда, ушел в сторону, уступив ее Дэниелу, даже не подумав о том, что вы двое больше всего подходите друг другу! В голове не укладывается, неужто собираешься поступить сейчас точно так же? Где, ради Бога, ты найдешь жену, более подходящую твоей вере, которая гордилась бы возможностью стать еврейской принцессой, разделила бы твою любовь к книгам, твои знания языков, испытывала бы интерес к твоей работе, имела бы такое же чувство юмора? Дэниел очень любил ее, но, вернувшись домой, ждал бы от нее хорошего обеда, а не изложения «Комментария Цезаря». Он – фермер и надеялся бы, чтобы поступки жены соответствовали ее положению. Феба была бы несчастной всю жизнь. Ты же можешь нанять слуг, чтобы ей остаться наедине с любимыми занятиями. Как ты думаешь, много ли она найдет похожих на тебя мужчин? А сколько таких, которых не смутила бы ее африканская прабабушка? Если хочешь, Эли, ради Бога, протяни руку и возьми ее. Или попытайся, во всяком случае!
Эли, несколько раз тщетно пробовавший прервать Лайзу, подождал, пока не иссякнет ее красноречие.
– У меня твердое намерение жениться на Фебе, – сказал он, – и я сообщил бы тебе об этом, если бы ты во время своей убедительной лекции дала бы такую возможность.
Лайза покраснела и замолчала, оставаясь молчаливой даже во время завтрака, хотя видела, как Феба часто бросала исподтишка взгляды на Эли, Лайза догадывалась, что Шошанна тоже внесла свою лепту в это дело.
Эли нежно и иронично наблюдал за тремя женщинами, думая, которая из них первой сделает предложение вместо него.
Его взгляд встретился с глазами Фебы, краска бросилась ей в лицо, как и прошлой ночью, – не просто горячая девушка, подумал он, а пылкая и страстная!
Черт побери, решил Эли, переполненный счастьем медового месяца. Он сам сделает предложение – и прямо сейчас.
– Феба, – спросил он громко спокойным голосом, – не станешь возражать, если наша свадьба состоится раньше, чем Лайза уедет в Нью-Йорк?
Лайза открыла рот от изумления, а Шошанна пробормотала грубое выражение, недавно услышанное от Чарли, но Феба, не моргнув глазом, ответила возлюбленному.
– Конечно, – согласилась она, улыбнувшись кузине и подруге. – Какая же свадьба без Лайзы.
Удивительно, но нашелся священник, согласившийся отслужить церемонию, прочитать английский перевод, сделанный из еврейского молитвенника. Сначала Эли, а потом Феба повторили клятвы на иврите.
Церемония состоялась в самой большой палате, и все солдаты – кто передвигался или был прикован к койке – стали ее участниками.
После поданного вина, эля, холодного мяса и чая с пирожными последовали восклицания, объятия и поцелуи.
В середине празднества внесли израненного солдата. Эли пошел оказать ему помощь, Феба тоже поторопилась сменить свадебное платье на халат медсестры.
А час спустя все снова собрались на галерее, дрожа от холода. Лайза готовилась отправиться в путь со своим эскортом.
– Будь счастлива, – пожелала она Фебе на прощание.
– До встречи снова, дорогой друг, – пообещала Эли, который крепко поцеловал ее.
– Пиши чаще, – прошептала Шошанне. – Буду скучать без вас.
Слезы застыли у нее на глазах, то ли от быстрой скачки по направлению к Гудзону, то ли потому, что уезжала, покидая навсегда Грейс-Холл, привычную жизнь, семью, друзей.
Пройдет много-много лет – когда-нибудь, да случится – и она снова пересечет Гудзон. Но она постоянно помнит, что в Нью-Йорке ее ждут Джей-Джей и Гленниз. На пристани встретит Торн. Вспомнив Торна, ей захотелось откинуть капюшон, предоставив ветру свободу трепать ее волосы.
– Торн, – прошептала она. – Торн, как я люблю тебя.
Всего на одну минуту солнце выглянуло из-за серых облаков, а когда исчезло, Лайза улыбнулась – первый раз за долгое время, пересекая Гудзон – не с тоской по оставшемуся там Нью-Джерси, а в гордом ожидании будущего.
Сначала – Нью-Йорк, затем – Лондон; ей нечего бояться – рядом с Торном любой дом превращается в замок.
ПРИМЕЧАНИЯ
Часть I (Лайза)
Колледж в Нью-Джерси, существовавший до революции, в 1896 году был переведен в Принстон, и этот город стал местом его нового расположения.
Часть II (Эли)
