было.
И даже когда рука Йена, скользнув по шее и плечам Шайны, несмело легла ей на грудь, ничто не всколыхнулось в душе девушки, не опалило огнем страсти, как всегда бывало с Габриелем.
Йен будто бы первым пришел в себя. Он отступил на шаг и отвернулся, оперевшись рукой о ствол росшего рядом дуба.
– Святые небеса! – негромко воскликнул он, пытаясь успокоить свои чувства. В тихом, напоенном ароматом цветов воздухе было слышно его прерывистое дыхание. Он и представить себе не мог, что… Это был словно сон наяву…
При мысли о том, что Шайна смотрит на него, Йен постарался собраться. Обернувшись, он увидел, что она действительно не сводит с него глаз. Их взгляды встретились. Лицо девушки покрылось легким румянцем.
– Надеюсь, вы не обиделись на меня, – сказал Йен, пытаясь унять дрожь в голосе. – Если я сделал что- то не так – не сердитесь, простите… Я, наверное, слишком тороплю события…
– Вам не за что извиняться, – остановила его Шайна.
Она помолчала, пытаясь вернуть голосу спокойствие, маскируя прорвавшуюся в нем неприязнь. Ей стало не по себе – слишком далеко она зашла в своих экспериментах. Надо выходить из создавшегося положения – но мягко, не оскорбительно.
Шайна чувствовала себя обманщицей.
Йен по отношению к ней вел себя безупречно, как истинный джентльмен. И как она смеет осуждать его за то, что он ведет себя совсем иначе, чем Габриель?
– Не нужно извинений. Давайте лучше вернемся домой.
В Монткалм они возвращались в молчании. Шайна очень обрадовалась, когда сразу после их приезда домой дядя Артур пригласил Йена в гостиную, чтобы переговорить о чем-то.
Это позволило ей быстро подняться по лестнице в свою спальню и остаться одной.
Из окна она видела, как Йен вместе с лордом Клермонтом вышли из дома, сели на лошадей и поехали по дороге, ведущей на новые плантации дяди. Шайна решила, что дядя Артур решил посоветоваться с Йеном по поводу возделывания земли – у Йена был большой опыт в этом деле, который он приобрел еще в Англии. Так, во всяком случае, считал лорд Клермонт. Шайна же не могла сдержать усмешку. Ну что мог знать о возделывании земли Йен – доктор, сын графа? Видел ли он вообще когда-нибудь, как растет табак?
Единственное, что радовало ее в этой ситуации, так это возможность спокойно подумать о том, что произошло – а точнее сказать, не произошло – между нею и Йеном в лесу.
Но долго наслаждаться уединением Шайне не пришлось. Явилась горничная – убирать комнату, и Шайна сошла вниз, решив заглянуть в библиотеку, которая одновременно служила кабинетом лорду Артуру. Кроме него, в библиотеке редко кто бывал: мысли его жены и дочери были куда как далеки от литературы. До книг ли было им, занятым проблемами моды и последними новостями о жизни соседей!
В библиотеке приятно пахло воском и старой кожей. Обстановка здесь была весьма скромная, мебель – старая, солидная, не очень красивая, но такая удобная! На полках, защищенные от прямых солнечных лучей толстыми стеклами и плотными оконными занавесками, стояли ряды книг. Возле камина был устроен маленький уютный альков – здесь лорд Клермонт проводил многие часы, окруженный мудростью веков, глядевшей на него со стороны кожаных книжных корешков.
Переходя от полки к полке, Шайна читала на корешках названия книг. Но она пришла сюда для того, чтобы разобраться в собственных мыслях, а не для того, чтобы набираться книжной мудрости, поэтому она не открывала застекленные дверцы и не трогала выстроившихся в ряд томов.
Дверь библиотеки негромко скрипнула, и Шайна недовольно обернулась. Ну кто там еще? Снова горничная?..
Нет, не горничная. Но когда Шайна увидела, кто это, она подумала, что лучше бы здесь появились одновременно все горничные Монткалма. Габриель вошел в библиотеку и плотно закрыл за собой дверь. Зеленые глаза предостерегающе взглянули на Шайну. Лицо его было напряженным и строгим.
– Вернулась? – неприязненно буркнул он, подходя к ней вплотную. Пуговицы блеснули на его черном сюртуке, когда на них упал яркий луч солнца, пробившийся сквозь щель в занавесях.
Шайна независимо вздернула подбородок.
– А ты думал, что я не вернусь? – резко ответила она. – Напрасно. У меня нет никаких оснований бежать из Монткалма – в отличие от некоторых иных мест, где мне довелось побывать против моей воли.
Габриель сжал челюсти так, что на щеках заиграли желваки.
– Ты ездила верхом вместе с Йеном Лейтоном.
О, это была не просто констатация факта – это было обвинение!
– И что из того? – холодно и безразлично ответила Шайна, бесцельно переставляя книги на полке. – Тебя это не касается.
Она увидела, как потемнели, налились гневом его глаза.
– Может, ты забыл о том, что помолвлен? Не забыл? Ну так проявляй тогда интерес к моей кузине, а не ко мне!
– Я уже говорил, – огрызнулся он. – Что собираюсь порвать с Ребеккой!
– Да ну? – с издевкой протянула Шайна. – И когда ты с ней… порвешь? В первую брачную ночь?
– Черт побери, Шайна… – начал он.
– Хватит! – оборвала она его. – Я не верю, что ваша с Ребеккой помолвка будет расторгнута! Ты лжец! Великий лжец! Ты пропитан ложью насквозь – начиная с имени! Думаешь приобрести респектабельность за счет женитьбы? Ну так нет! Ты – грязный пират, Габриель, худший изо всей твоей братии! Я поверю в то,
