– Какое это сейчас имеет значение? – жестко усмехнулся Демьен. – И прошу вас, дорогая, не нужно разыгрывать из себя убитую горем вдову. Мне кажется, вы не такая лицемерка.
– Не могу сказать, что я любила Йена, – согласилась Шайна, – и действительно, его смерть была для меня не таким уж сильным ударом. Но я знаю, что вы сумели обернуть против Йена все его слабости. Это вы разбудили дремавших в нем демонов. Не понимаю только, чего вы этим добивались!
– Не понимаете? – усмехнулся Демьен. – А я думал, что понимаете. Прекрасно понимаете.
Шайна молча уставилась в окно.
– Меня? – негромко спросила она. – И что же вы пообещали Йену в обмен на его жену?
– Титул графа Деннистона, – резко ответил Демьен и с интересом стал наблюдать за выражением лица Шайны. – Да, да, именно так, – продолжал он. – Йен хотел, чтобы я помог ему убрать с дороги его отца и брата, чтобы он мог получить титул графа и наследство.
Шайну передернуло от отвращения.
– Но вы же не можете на самом деле убить человека своими заговорами и заклинаниями, – сказала она и добавила: – Или все-таки можете?
Демьен хитро усмехнулся.
– Все зависит от конкретного человека, моя дорогая. Есть такие – и их немало, – что верят, будто это возможно. Этих людей очень просто довести до смерти – нужно лишь убедить их, что они непременно должны умереть. И тогда они быстро сходят с ума, начинают чахнуть и умирают – я полагаю, от страха.
– Так, значит… – Шайну внезапно охватил ужас. – Так вот о чем вы написали в том письме: о том, что заколдовали Йена, приговорили его к смерти! И так напугали его этим, что он сам покончил с собой!
Ничто не дрогнуло в лице Демьена.
– М-да, Йен очень сильно верил в заклинания, – равнодушно заметил он.
– И вы сделали его своей жертвой, – обвиняющим тоном продолжила Шайна. – Да вы просто дьявол!
– Дьявол? – похоже, что Демьен был слегка удивлен. – Да нет, куда уж мне. Скажите лучше, понравилось бы вам, если бы план Йена осуществился? Как бы вы чувствовали себя, став графиней Деннистон?
«Нет уж, если выбирать, то я предпочла бы быть миссис Габриель Сент-Джон, – мрачно подумала Шайна. – И могла бы быть ею, но не стала, пытаясь спасти Габриелю жизнь. А что получила в итоге?»
Демьен внимательно смотрел на нее, ожидая ответа.
– Мне не понравилось бы быть графиней Деннистон, – наконец сказала она.
– Нет? – герцог изобразил удивление. – А как насчет того, чтобы стать герцогиней де Фонвилль?
Шайна испуганно взглянула на него.
– И думать об этом не смейте!
– А мне кажется, вам стоит принять предложение, – серьезно сказал Демьен. – Право, вам к лицу будет титул герцогини. Ну же, соглашайтесь!
Шайна метнула на него испепеляющий взгляд.
– Выйти замуж за вас? – прошипела она. – Да скорее я соглашусь стать женой самого дьявола!
Демьен небрежно откинулся на подушки. Безмятежно, лукаво улыбнулся.
– Полагаю, что это тоже можно будет устроить, – заметил он и погрузился в молчание, которое не прерывалось больше до самого конца поездки.
Впрочем, ехать им оставалось недолго – за окном кареты уже замелькали далекие шпили Олдвич- Эбби.
– Я не верю этому, – решительно заявила леди Анна Уэзерфорд своему внуку. – Не могу поверить, что она, не успев похоронить мужа, собирает вещи и уезжает с этим ужасным французом.
– Но это так, – настойчиво повторил Габриель, стоя у окна, выходившего на Гросвенор-сквер. – Ее вещи погрузили в карету. Затем вышла она, уселась в нее, и слуга захлопнул за нею дверцу. А позже, когда карета поворачивала за угол, я рассмотрел в ней Демьена де Фонвилля. Я не мог обознаться!
– Милый мой! – Леди Уэзерфорд с усилием поднялась с кресла и подошла к внуку. – Скажи-ка мне лучше о другом.
– О чем?
– Что ты нашел в этой женщине? Чем она приворожила тебя?
Габриель горько рассмеялся.
– Кто знает? – задумчиво спросил он. – Здравый смысл, людская молва, житейская мудрость – все это становится не важно, если ты полюбил.
Сердце леди Уэзерфорд сжалось от боли. Сколько грусти было в его голосе, в его глазах… Старая леди подумала, что если бы в эту минуту перед нею появилась Шайна Лейтон, она не задумываясь задушила бы ее своими собственными руками – за всю боль, что эта женщина причинила ее внуку.
– И что ты намерен делать дальше? – спросила она, надеясь в глубине души, что теперь-то он наконец оставит эту женщину – пусть себе развлекается с французиком! – и займется своей собственной жизнью.
– Разыщу ее у де Фонвилля, – просто сказал он.
