– Возможно, нам всем, мистер Логан, следует поставить на бой между вами и моим Самюэлем, – подначивал Уиллис. – Вы оба примерно одного роста. Я бы поставил сто долларов на то, что мой боксер сделает из вас котлету.
Логан достал несколько банкнот и, вызывающе посмотрев на Уиллиса, засунул деньги в карман куртки Самюэля.
– Вот задаток за первый месяц работы, дружок. Будешь работать шесть дней, а в воскресенье выходной, плюс еще два дня в месяц, когда пожелаешь развлечься.
Уиллис начал яростно возражать, но стрелок буквально пригвоздил его к сиденью угрожающим взглядом.
– Если хотите увидеть бой, Уортингтон, я это устрою. Вы сами можете показать мне английскую технику, которой так хвастались.
– Лицемер! – выпалил Уиллис не задумываясь. – Вас нанимает любой, кто способен на непомерные траты, и при этом вы возражаете против того, что я развиваю боксерский талант Самюэля.
– Вы забыли – мне хорошо платят за то, что я рискую своей жизнью.
Тихие раскаты его голоса могли бы ввести в заблуждение кого-то другого, но не Пайпер. «Если Уиллис понимает, что для него хорошо, то прикусит свой длинный язык», – подумала она.
– Но у меня такое впечатление, что рискует всем Самюэль, а деньги получаете вы. Мой «кольт» – продолжение правосудия, которое не дотягивается до этих мест, презирающих закон. Я применяю его для защиты порядочных граждан, которые не могут противостоять бандитам и мародерам. Вот в чем разница, – строго заметил Логан. – И если на эту карету нападут грабители, вы же первый потребуете, чтобы я, пренебрегая опасностью, спасал вашу шкуру. Однако я уже подумываю о том, чтобы позволить им поживиться за ваш счет.
В карете воцарилась такая напряженная тишина, что она была почти осязаема. На протяжении последующих пяти миль никто не проронил ни слова. Пайпер вытягивала шею, глядя в окно и надеясь привлечь внимание пассажиров к чему-нибудь интересному, хотя пейзаж был однообразным и унылым.
И вдруг внезапный возглас отвлек надувшихся пассажиров, которые тут же выглянули из окна посмотреть, что так привлекло ее внимание.
– Неужели мои глаза меня не обманывают? – недоверчиво спросил Джедедиа.
Логан утвердительно кивнул головой и вновь откинулся на спинку сиденья.
– Верблюды, – подтвердил он. – Одногорбые. Министр обороны решил, что операция «Верблюд» – как раз то, что необходимо для этих бескрайних и необжитых районов. Он убежден, что благодаря верблюдам армия станет более мобильной и можно будет проделывать длительные разведывательные рейды и перебрасывать больше солдат и снаряжения в суровые края, где мулы и лошади не справляются.
Веселье засверкало в глазах Логана, когда Пайпер практически села на него, чтобы получше все рассмотреть. Вообще-то он не чувствовал неудобств от того, что ее прелестная попка устроилась на его коленях. Скорее, ему это нравилось. Он обнял Пайпер за талию и обратился к Джедедии:
– Верблюды были привезены в Техас из Средиземноморья. Ходят слухи, что верблюды взбираются и спускаются по крутым каменным склонам, куда отказываются идти мулы. Они едят все – от хвороста до кактусов и, что удивительно, не худеют.
Пайпер вдруг поняла, что использует в качестве кресла мужчину, которого собиралась ненавидеть. И снова забилась в свой уголок. От ее резкого движения корзинка с Абрахамом накренилась. Заорав, кот выскочил и, следуя своей отвратительной привычке, вцепился острыми когтями в пах Логану. Он мгновенно отбросил кота, пока тот не сделал его бесполезным для всех женщин.
Теперь наступил черед Уиллиса вскрикнуть от боли, когда Абрахам, пытаясь удержаться, вцепился когтями в него. Логан вовсе не собирался бросать настырного кота в тщедушного тренера, но очень обрадовался тому, что так произошло.
Извинившись, Пайпер засунула Абрахама в корзинку. Она все еще не могла прийти в себя от пережитого потрясения, когда обнаружила, что сидит на коленях у Логана. Эта поза была такой естественной для близких людей. Но Пайпер тут же сердито напомнила себе, что ничто не может быть дальше от истины. Ведь этот невыносимый человек едва разговаривает с ней. «Я наскучила ему после того, как он получил свое».
Краем глаза Логан следил за чувствами, отразившимися в сверкающих зеленых глазах. На мгновение он подумал, что… Проклятие! Логан не понимал себя, хотя в одном был полностью уверен: его сводит с ума близость и отчужденность этой потрясающей женщины.
В отчаянии Логан закрыл глаза, мечтая о сне. Он устал гнать от себя мысли о дерзкой девчонке и не знал, сколько еще сможет терпеть подобные муки.
Обжигающий песок простирался словно бесконечный ковер, обрываясь лишь на горизонте. Верблюд, на котором сидел Логан, протестующе застонал, отказываясь идти дальше, к багровому горизонту.
С вершины бархана Логан смотрел на оазис, раскинувшийся впереди. Это наверняка мираж. Каким-то образом он все же оказался в аду и его наказанием стали видения, которых на самом деле нет. Вдали среди безбрежного моря песка под свежим ветерком трепетали пальмы.
И вода… чистая, утоляющая жажду вода! Она сверкала под палящим солнцем, маня его к себе. Переливающееся в солнечных лучах озеро было обрамлено изумрудно-зеленой травой. И на ней возлежала прекрасная богиня в воздушном белом одеянии. Ее пышные волосы стелились по обнаженным плечам, словно капюшон, сотканный из серебристых и золотых нитей.
Логан затаил дыхание, зная, что мираж вот-вот исчезнет. Он пристально всматривался в манящую картину и с облегчением вздохнул, когда приблизился и увидел, что прекрасная богиня не исчезла. По команде верблюд согнул колени, давая возможность спешиться усталому наезднику.
Логан взирал на рай и обитающего в нем ангела. Прелестное видение грациозно порхнуло к нему. Сияющая улыбка богини разгладила морщинки на измученном лице Логана. Ее огромные зеленые глаза манили его. Словно во сне, Логан следил, как нимфа поднесла к своим губам серебряную чашу, а затем предложила ему прохладную влагу в поцелуе, который заставил его застонать от наслаждения. Он пил и
