— Она никогда нам ничего не говорила, — ответила Клара. — Ни слова!
— Ну что ж, тогда… — Я сделал знак, что мы можем вернуться к остальным.
Клара захватила кофейник и стала разливать кофе. Силье предложили стакан сока, но она отказалась.
Ойгунн Бротет сидела на скамеечке с чашкой кофе в руке. Я, Клара и Ларс уселись за стол. Силье, оказавшись в нашей развеселой компании, красноречиво молчала и смотрела в пол.
Ларс и Клара сложили ладони и вознесли краткую молитву, после чего тарелка с ломтями солодового хлеба была пущена по кругу, а за ней и печенье.
Никто не проронил ни слова. Я посмотрел на Ойгунн Бротет. Она сухо и холодно взглянула в ответ.
Я решил нарушить молчание:
— Силье…
Она быстро подняла глаза и вновь их опустила.
— Мы с тобой встретились только один раз — там, в горах, в четверг вечером. С тех пор мне не удавалось с тобой поговорить. Но я пытаюсь по мере возможностей помочь Яну Эгилю. Поэтому ты бы меня очень выручила, если б рассказала — своими словами — о том, как все произошло.
Она пролепетала что-то неразборчивое.
— Что? Я не расслышал, что ты сказала.
— А нечего рассказывать-то, — сказала она чуть слышно, но более отчетливо.
— А тогда в Трудалене тебе было, что сказать. Да и потом тоже, как я понял.
— Да это я так просто наговорила…
Я наклонился вперед.
— Ты сказала все, что хотела, или что-то скрыла?
Она не ответила.
Я приготовил следующий вопрос, но Силье меня опередила:
— А
— Ты имеешь в виду Ларса и Клару?
— Да.
Я перевел взгляд на ее приемных родителей. Клара была в отчаянии, а Ларс, казалось, сейчас взорвется. Я успокоил их:
— Не расстраивайтесь, дети часто не решаются выговориться в присутствии родителей.
— Они мне не родители! — запротестовала Силье.
Ойгунн Бротет успокаивающе положила узкую ладонь на ее плечо.
— Мы можем и выйти, что ж! Если на то пошло, — с обидой произнес Ларс. — Мы вмешиваться не станем. Мы что? Просто заботились о девахе об этой. С тех самых пор, как ей пять годочков всего-то и было, и была она тогда одна-одинешенька на всем свете.
— Неправда! У меня была мама!
— Уж конечно! Была у нее мама. И мы все видели, что она с ней сделала.
— Ларс… не надо… — попыталась его удержать Клара. — Раз уж она не хочет, чтоб мы тут сидели…
— Да я об этом и говорю. Мы-то можем выйти. Кофе-то чашечку разрешат мне с собой взять или как?
Клара посмотрела на нас извиняющимся взглядом и увела Ларса, успев до того предложить нам угощение.
Я встал и закрыл за ними дверь.
— Теперь можешь рассказывать, Силье.
— Так я уже сказала: нечего рассказывать-то.
— Ну, как же нечего. Расскажи о вас с Яном Эгилем…
— Мы были хорошими друзьями. Мы же выросли вместе! А теперь мы с ним — любовники!
— По-настоящему?
— Что вы имеете в виду? — Она озадаченно посмотрела на меня.
— То самое… — Я взглянул на Ойгунн Бротет, но она меня поддерживать не собиралась. — Вы с ним спали?
Она вытаращила на меня глаза, как будто задавать такие вопросы было недопустимо. Но тут же густо покраснела и коротко кивнула.
— Да, — сказала она тихим голосом. — Много раз.
— А вы предохранялись?
— Да, предохранялись, — сказала она с насмешкой, но мне было все равно.
Я дружески кивнул, чтобы показать, что они поступили благоразумно. Ойгунн Бротет снисходительно посмотрела на меня.
— А в эти выходные? В ночь на понедельник?
— Да черт возьми! У ленсмана меня спрашивали то же самое. Я же не знала, что это так… — она осеклась.
— …так важно? Ах, брось, все ты понимаешь. В ту ночь, между прочим, на соседнем хуторе произошло двойное убийство.
— Ну и что? Ян Эгиль был здесь, со мной!
— Всю ночь?
Она подтвердила.
— Точно? Может, ты заснула? Ты ведь не караулила его всю ночь.
Ойгунн Бротет предупредительно кашлянула. Я сделал извиняющийся жест в ее сторону.
— Я думаю, что и он тоже спал.
— Но он же побывал дома, прежде чем вы отправились в школу. Он сам так сказал. — Поскольку она промолчала, я продолжил: — А вы не боялись, что вас застанут твои… Я имею в виду Ларса и Клару.
— Они ко мне никогда по ночам не заходят. Мы всегда слышали, когда они отправлялись в хлев, и тогда в поселок можно было выйти другой дорогой. Моя комната в другом конце дома, — пояснила она.
— И что же тогда произошло?
— Да сами вы знаете! В понедельник у нас в школе было много уроков, так что мы не виделись. А во вторник он в школу вообще не пришел. Поэтому я зашла к нему домой. Но, конечно, лучше бы я этого не делала.
— Так ты его видела? А Клауса и Кари?
Она отрицательно покачала головой.
— А почему ты решила сказать то, что сказала тогда… в Трудалене? Да и потом тоже?
Она вдруг разразилась слезами:
— Это все ради него! Я это сделала ради него. Но это не значит, что я верю в то, что это он натворил. Я просто… Я люблю его. Я хотела ему помочь…
— И поэтому ты назвала Клауса Либакка старым мерзавцем? — Она упрямо
