резкость. Leica была защищена как патентами, так и непревзойденным качеством германской индустрии. Хотя объектив к ней крепился резьбой М39, а рабочий отрезок был общеизвестен. Так что Советский Союз, бурно индустриализирующаяся держава, выпустил клон лейки под именем ФЭД. А в самой Германии патенты заставили фирму Zeiss Ikon чрезмерно усложнить свои высокотехнологичные камеры Contax, сделав их чуть менее изящными. Во время Второй мировой и репортеры, и войсковые специалисты предпочитали вошедшую в песню лейку. Ну а после войны законно-трофейные на уровне заводов Leica и Contax стали Зорким и Киевом. А поскольку германские патенты перестали действовать, копии леек и оптики к ним стали выпускать и европейцы, и азиаты. Появилась возможность собрать себе открытую систему из комплектующих от разных производителей. Правда, на раннем этапе глобализации эта возможность была в основном потенциальной, тем не менее еще в 1960-е можно было увидеть трофейную Leica-II с 85-мм портретным объективом Юпитер-9 (клоном трофейного Sonnar).
В гораздо большей степени открытыми системами фотоаппараты стали в эру зеркалок. Тогда довольно долго стандартом крепления была резьба М42, и сменную оптику производили десятки ныне забытых фирм. А по мере того, как алгоритмы работы камер усложнялись, объективы переходили на байонетное (как у винтовочного штыка) крепление, присутствующее еще на довоенном Contax. И появились фирмы, выпускавшие оптику своей конструкции, совместимую с камерами от главных производителей зеркалок. Навскидку вспоминаются Tamron, Tokina, Sigma.
За счет больших объемов выпуска, специализации и, видимо, меньших расходов на рекламу эти фирмы выпускали оптику сравнимого с грандами качества по меньшей цене. То есть за те же деньги можно было купить оптику или с большей светосилой, или с большим зумированием, нежели у оригинального производителя.
Сегодня, в эру цифровых камер, имеет место тот же подход. Объектив с большей светосилой и большим зумом даст возможность в полной мере использовать радикальные преимущества матового стекла, о которых на страницах "КТ" не раз рассказывал Евгений Козловский (и, добавлю, получить в видоискателе яркую картинку, что немаловажно для людей, посадивших зрение перед монитором). А больший диапазон изменения фокусного расстояния избавляет от необходимости таскать с собой сменную оптику и позволяет реже ее менять, тем самым уберегая матрицу от пыли, а фотографа от лишней суеты. Выбор того, что вам нужно, - дело вкуса. Любая фотосистема, особенно скомпонованная, собранная на базе открытой, всегда компромисс - между ценой, весом, светосилой, диапазоном фокусных расстояний… Про качество умолчим. Все производители, выжившие на рынке, производят оптику как минимум очень неплохую, а проблемы со снимками обычно кроятся в голове снимающего.
Так что, уважаемые читатели, вы вполне можете порадовать и себя, и близких новым стеклом по приемлемым ценам. И помните, что открытые системы можно применить еще много где, на пользу окружающим и к собственной выгоде.
Гадкий утенок
Подарком года я без колебаний называю нетбук - устройство, которое год назад пребывало еще в теории и гипотетически представлялось мне гадким и бессмысленным утенком на рынке айтишных игрушек для стар- и-млада. Появление на прилавках первых моделей Asus Eee PC лишь подтвердило мои опасения: нетбук, похоже, занимал нишу недоноутбуков для безысходно бюджетных покупателей - тех, что из категории: "Не завалялась ли у вас в чулане мамка с 486-м Интельчиком? Завалялась?! Как замечательно! Видеопамяти, говорите, только два мегабайта? Не беда - для моих нужд хватит".
Беспросвет гадкого утенка нагнетался чудовищем Линукса, который предустанавливался на первые нетбуки (предустанавливается и поныне, слава богу - лишь на маргинальные модели). Каковы были концептуальные претензии к нетбукам? Правильно - маломощность, ограничивающая функциональность гаджета скромным джентльменским набором: настругать статею в Ворде, посерфить браузером, обменяться мылом, пошалить в Аське и пр. Когда же на нетбук предустановили Линукс - вернее, даже не Линукс, а искромсанную до патологического убожества ошметку Линукса, и добили хозяйство 8-гигабайтным SSD-накопителем, из джентльменского, пусть и скромного, набора мы получили жестокую пародию на КПК эпохи Palm OS.
Поговорим теперь о волшебном превращении гадкого утенка в роскошного лебедя. В середине минувшего лета нетбук эволюционировал в устройство, от которого потекли слюнки не только у бюджетных любителей, но и у состоятельных айти-маньяков. Поразительным образом устройство весом 900 г захватило воображение юных студенток, первоклашек, крутых программеров и маститых писателей из поколения, равноудаленного как от пепси-колы, так и от компьютеров.
Поверьте, привлекательность современного нетбука не высосана мною из эпатажного журналистского пальца: осенью самолично отдарил три Acer One людям, полярно разнесенным по образованию, полу и возрасту. Во всех трех случаях результат превзошел самые смелые ожидания. Единственное слово, способное передать впечатление счастливых обладателей удачной игрушки, - восторг! Восторг в первые минуты знакомства, восторг через неделю любования, восторг через месяц интенсивной и регулярной работы…
Каковы же факторы волшебного перерождения нетбуков? Самое главное - признание их перспективности всеми представителями IT-индустрии. Больше года Asus в гордом одиночестве занимался
