Чудо королевского дервиша
Ибрагим бен Адам сидел на лесной полянке. К нему подошли два бродячих дервиша. Мастер приветствовал их, и они начали беседу.
Вечером мастер пригласил их отужинать. Тотчас появился стол с изысканной едой.
— Сколько же времени ты был дервишем? — спросил один из путников.
— Два года, — ответил Ибрагим.
— Я иду по Пути тридцать лет, но мне такое не под силу, — сказал путник Вдруг к столу подсел незнакомец в зеленом. Дервиши догадались, что это был Хидр, бессмертный гид всех суфиев. Они ждали, что тот подарит им немного мудрости. Поднявшись, Хидр сказал:
— Чем вы пожертвовали, чтобы идти по Пути? Лишь отказались от обычной жизни. Вы удивляетесь Ибрагиму, а он был могущественным королем и для того, чтобы стать суфием, отбросил владения султаната Балха. Вот почему он опередил вас на Пути. Вы кичились бедностью, это и было вашей наградой. А он никогда не брал за свою жертву никакую плату.
В следующий момент Хидр исчез.
Думайте о вечном
Один из суфийских мудрецов назначил человека, чтобы тот передавал его инструкции ученикам.
По прошествии недолгого времени ученики стали смотреть на этого человека не как на вестника, а как на мудреца и святого. А тот стал воображать, будто все, что он говорит, крайне значительно.
Позже одни ученики усомнились: «Уж не морочит ли он нам голову?» Другие сочли их предателями. Начались столкновения и перебранки.
Узнав об этом, мудрец сказал: «Глупцы! Тщеславие этого недалекого человека, было вскормлено вашим стремлением к преклонению перед кем-нибудь. Если бы вы слушали мои советы, а не искали себе идолов, то этого бы не произошло. А уж если произошло, то вам следовало бы понаблюдать, насколько вы не способны отличать ложное от правильного и насколько трусливы, если называете ложное верным. Это было бы вам уроком».
Ученики спросили: «Что должно произойти с ним?»
Мудрец ответил: «Это не ваша забота. Размышляя о пустом, вы задерживает свое развитие. Думайте о вечном, если хотите идти вперед.
Мастер и чайная чашка
Давным-давно один мастер путешествовал инкогнито с учениками. Ни одеждой, ни поведением он не выделялся среди других путников.
Они остановились в караван-сарае на ночь. Утром хозяин подал завтрак и чай. Когда мастер и его ученики стали пить чай, хозяин неожиданно припал с великим почтением к ногам мастера. Ученики очень удивились. Откуда хозяин мог узнать, что среди них мастер? Кто открыл тайну хозяину караван-сарая? Мастер засмеялся и сказал:
— Не удивляйтесь, спросите его самого, как он узнал меня.
Ученики обратились к хозяину с вопросом:
— Как ты узнал, что он мастер?
— Я не мог не узнать,— сказал хозяин.— Много лет я накрываю стол для моих гостей. Я видел тысячи людей, но я никогда не встречал человека, который с такой любовью смотрел бы на ничем не примечательную чайную чашку.
Идеальный верблюд
Много лет тому назад четверо молодых друзей отправились в путешествие. Они присоединились к большому каравану и пошли через пустыню Ка-вир. Один из молодых людей был художником-графиком, другой поэтом, третий писателем, а четвертый ученым.
Вечером они все вместе сидели у большого костра и делились дорожными впечатлениями. Все четверо бурно восторгались верблюдами. Непритязательность верблюдов, выносливость, сила и непостижимое терпение изумляли всех четверых.
— Мы все отлично владеем пером, — сказал художник шутки ради. — Давайте же напишем или нарисуем в честь верблюда что-нибудь гениальное и прославим достойное животное в своих бессмертных творениях.
С этими словами он взял пергаментный свиток и направился в шатер, где горела лампа. Через несколько минут молодой человек вышел и показал свое произведение друзьям. Он одной элегантной линией нарисовал верблюда, встающего после отдыха. Рисунок так хорошо удался художнику, что верблюд казался живым. Писатель вошел в шатер и, потратив чуть больше времени, вернулся к костру с кратким, но исчерпывающим очерком о тех преимуществах, которые приносят верблюды каравану. Третий путешественник написал экспромтом очаровательное стихотворение, назвав его «Ода верблюду». Наконец, четвертый из друзей, ученый, отправился в шатер и попросил его не беспокоить. Прошло несколько часов, огонь в костре давно погас, друзья заснули, а из слабо освещенного шатра все еще доносился скрип пера и монотонное бормотание.
Напрасно друзья ждали своего товарища на следующий день к завтраку. Не вышел он и на третий день, и на четвертый... Шатер спрятал его так же надежно, как земля, что некогда сомкнулась за Аладдином. Наконец, на исходе пятого дня наиприлежнейший из всех прилежных вышел из шатра. Черные тени обрамляли его глаза, щеки впали, подбородок оброс щетиной. Усталой походкой и с выражением крайнего превосходства на изможденном лице он подошел к друзьям и гордо положил на ковер перед ними огромную связку пергаментных свитков. На внешней стороне первого свитка было написано крупными буквами во всю ширь: «К вопросу об Идеальном Верблюде, или Верблюде, каким ему надлежит быть. Диссертационное исследование...»
