вопрос: как этого достигнуть, какие для того нужны приемы. Для каждой спец[иальной] цели нужны и особые приемы, своего рода спец[иальный] метод. Это может показаться парадоксом; скажут, что методы изучения не подбираются по целям, а извлекаются из самого существа науки, из свойства и значения материала, подлежащего изучению. Да, методы изучения, ученого изучения не подбираются по целям изучения, а указываются природою наук, и так как у всех наук только по одной природе, то у каждой из них должно быть только по одному методу, соответствующему особенностям ее содержания. Но, казалось бы, то же можно сказать и о целях научного изучения: ведь и они должны ясно и непререкаемо указываться свойством и знач[ением] изучаемых предметов, а вот педагоги-преподаватели пререкаются о них. Это потому, что они — педагоги-преподаватели. Они ведут речь не о научных, а о педагогических целях и должны различать методы научного изучения и методы школьного преподавания; те и другие — не одно и то же, и последние даже сложнее первых, потому что должны соображаться не только с изучаемым материалом, но и с обучаемым персоналом. Преподаватель обращается не к изучаемому предмету с целью познать его, а к воспринимающему мышлению с целью передать ему готовое познание, и передать не механически, как перекладываются вещи с места на место, а как свеча зажигается от другой, со всеми последствиями горения, светом и теплом. Преподавание — одно из средств воспитания, а в воспитании всего важнее знать, с кем дело имеешь и как его лучше сделать. Отечественную историю нельзя преподавать в высших классах гимназии так, как ее преподают в начальных сельских и городских училищах, и наоборот, хотя научная цель преподавания там и здесь одинакова — познание хода и склада жизни отечества. Многообразие преподавательской методики увеличивается еще оттого, что преподавание как воспитательное средство не останавливается на научной цели, а считает себя призванным подготовлять учащихся и к практическому употреблению приобретенных в школе научных познаний. Преподавание тем живее чувствует потребность вводить в учебные курсы такие прикладные выводы, что чисто научные цели достигаются им далеко не вполне. Желательно было бы, чтобы курс истории открыл пониманию учащихся законы и условия исторического процесса; но разумеющий свое дело учитель средней школы не поставит этого прямой и главной целью своего преподавания. Однако он понимает, что как бы искусно ни провел он перед глазами учеников цепь исторических явлений, изложенных в учебнике, какими бы детальными иллюстрациями ни пояснил их со своей стороны, изображаемые им явления, не выходя из пределов учебного кругозора, останутся туманными картинами, движущимися по экрану; и не имея возможности вскрыть перед учащимися закулисную механику этого движения, без чего вся историческая панорама может показаться простой иллюстрированной сказкой, он, естественно, старается осмыслить ее каким-либо доступным ученическому пониманию прикладным выводом и ставит в конце своего рассказа известное fibula docet.[18] Воспитатель найдет пищу юношескому сердцу и воображению и на тех высотах знания, которые недоступны для юношеского ума. Притом и эти не чисто научные, так называемые прикладные выводы вовсе уж не так бесплодны на деле для чистой науки, какими кажутся сами по себе.
Р[оссия] и Фр[анция] в 1892—[189]3 [гг.]: бывшая революционерка обнимает будущую.
Физический патриотизм — не любят родины, а тоскуют на чужбине.
Наша литература — печатная корреспонденция между писателем без должности и должностным писарем-канцеляристом и его дочерью-курсисткой.
Умному талант часто мешает быть умным, а дураку дает вид умного.
Сборный человек, ум[ственная] и нрав[ственная] компиляция.
Иные умеют ничего не уметь.
Не умея держаться в обществе, пессимисты жалуются, что общество не умеет держаться или жить с ними. Человек — на свою тень.
Человек без воли и ума с одними инстинкт[ами] — у него нет рук, но 4 ноги.
С некоторыми людьми можно ужиться, только не зная их.
Сколько времени нужно людям, чтобы понять прожитое ими столетие? Три столетия. Когда человечество поймет смысл своей жизни? Через 3 тысячи лет после своей смерти.
Люди б[ольшей] частью пробавляются встречными знакомыми и встречными идеями, не имея ни друзей, ни своих убеждений.
Упрямство в молодости есть предчувствие характера, в зрелом возрасте — отчаяние в нем.
Самолюбие чистое без примеси честолюбия — голый зуд личного интереса без всякого чувства чести.
Гипнотизм — явление скорее религиозное, чем научное, вроде демонологии: он начинает существовать с той минуты, как начинают думать, что он существует. Это не гипотеза, объясняющая, что есть, а суеверие, допускающее, чего нет и не нужно.
Два рода праздных людей: одни делают что-нибудь от нечего делать, другие ничего не делают, не зная, что делать. Одни делом прикрывают безделье, другие бездельем спасаются от дела. Первые — спортсмены, вторые — мыслители, но бездельники и те и другие.
Глаза — не зеркало души, а ее зеркаль[ные] окна: сквозь них она видит улицу, но и улица видит душу.
Им служат не умы, а только аппетиты.
Прежде чем требовать, чтобы другие были достойны нашей любви, надобно заслужить их любовь.
Конспект
Прежде всего показать, какие пути общения активного и пассивного России с З[ападной] Европой проложены были Петром и после него; что Россия воспринимала с З[апада] и как в свою очередь действовала на течение з[ападно]европейской жизни. Активное — международное политическое, пассивное — культурное. Они противодействовали одно другому, первое ставило полит[ическую] жизнь Европы в зависимость от России, второе ставило Россию в зависимость от Европы. Это противоречие в тогдашнем положении России. Но противоречиями поддерживается движение, развитие. Двоякий выход в XVIII в.: попытки установить разборчивое отношение ко второму и сделать необходимым (для европ[ейского] равновесия) первое. Перипетии в отношении к зап[адному] влиянию с Петра I. Объем влияния до Ек [атерины] II. Расширение сферы влияния при ней (идеи, литература, искусства). Проблески скептицизма в отношении к З[ападу] и помыслы о национ[альной] самобытности (Фонвизин и Болтин). Революция переносит реакцию из области мысли в политику.
Считают нелюдимом; на самом деле только застенчив и его лаской можно взять в руки. Реалист, наблюдателен и любознателен, и непривычка к отвлеченным вопросам — пробел воспитания скорее, чем недостаток мышления или предубеждения.
Политические вопросы д[олжны] быть в программе. Только от преподавателя и могут они быть усвоены и разъяснены. «Вы д[олжны] помнить, что вы проф[ессор] и преподаете, что находите нужным. Делайте, что следует делать, а что из этого выйдет, за это вы не отвечаете». Наше дело сказать правду, не заботясь о том, что скажет какой-н[ибудь] гвард[ейский] штаб-ротмистр. Надобно рассеять мнения и предубеждения самоуверенного окружающего невежества: «конституция — нелепость, а республика — бестолочь». У России общие основы жизни с З[ападной] Евр[опой], но есть свои особенности. Что теперь несвоевременно, то еще нельзя назвать нелепостью; робкое предположение, что со временем мы примем европ[ейские] политические формы (и даже скоро), рано или поздно установим те же порядки, хотя и с некоторыми особенностями. Надобно исторически показать происхождение и смысл этих форм и стремлений. Нечего есть, и потому народы требуют обдуманного распоряжения их деньгами. Против догматизма. Я за это: историческое изложение покажет, что новое начало не произвол мысли, а естественное требование жизни.
Избегать ненужных подробностей, бьющих на нервы, но пользоваться наклонностью к картинности и не делать огульных характеристик. В-т — безбожник и только! Это тот, кто провел веротерпимость не в избранный круг людей, а в понимание масс (я: сделал это потребностью общежития). Двигатели, руководители д[олжны] быть характеризованы не одним анекдотом или эпитетом.
Предстоит, не подчеркивая, нечувствительно вовлекать мысль в непривычные исторические
