Рафаиловкой (Луцкий уезд) загорелось несколько еврейских домов.
Комендант заявил, что этим способом 'жиды' сигнализируют австрийцам. Это, так сказать, народное творчество. Сверху же в части поступил приказ командующего бригадой генерал-лейтенанта Ждановича, в котором он предлагал приняться за 'искоренение жидовского зла в русской армии, заражающего и русского солдата', ибо опасался, что после войны евреи потребуют равноправия34. Подобные приказы сочинялись в то время, когда газеты публиковали длинные списки погибших на фронтах, в том числе фамилии нескольких тысяч евреев.
А вот выписка из циркуляра Министерства финансов, разосланная по распоряжению Министерства внутренних дел 'чинам' своего ведомства. В циркуляре сообщалось, что по полученным в департаменте полиции 'непроверенным' сведениям германцы, дабы 'подорвать благосостояние крестьянского населения России', намереваются с помощью машин выжигать хлеб на корню. В этом злодеянии участвуют русские немцы и 'привлеченные к этому делу путем подкупа евреи'. Министерство финансов предлагало ознакомить с циркуляром волостную и сельскую администрацию, 'хотя означенные сведения не проверены и возможно, что являются не вполне достоверными'35.
Для меня именно этот циркуляр загадка. Министром финансов России в то время был вполне нормальный человек, 'европеец', сотрудник Витте и Коковцева Петр Львович Барк. Как он мог санкционировать распространение подобного бреда, непонятно, разве что под сильнейшим давлением Министерства внутренних дел. К чести Русской православной церкви будет сказано, что Синод в отличие от прежних времен не выступал ни с какими антисемитскими заявлениями, наподобие тех, которые практиковались, например, в 1806 г.* Нелишне отметить, что даже такой одиозный журнал, как 'Часовой', написал о выполнивших свой гражданский долг евреях, участниках войны. Некто Л. Баратов в статье 'Вселенская держава' сослался на воспоминания генерал-майора Викентия Иванова, бывшего командира 2-й роты Апшеронского полка великого князя Георгия Михайловича (позже Иванов стал командиром этого прославленного полка). Апшеронцы носили сапоги с красными отворотами в намять о тех днях, когда они вели бой 'по щиколотку в крови'. Иванов так описал один из эпизодов битвы под Суходолами: «…я увидел ротного барабанщика еврея Кунсберга, у которого в начале боя на моих глазах был прострелен барабан, и поэтому я приказал ему бросить его и быть при роте санитаром, на четвереньках продвигающегося в цепи. – 'Ложись, что ты обалдел что ли', – крикнул я на него. 'А патроны, Ваше Высокоблагородие, солдатам же нужны. Я собираю с убитых и раненых и разбрасываю живым…' – ответил мне барабанщик и показал мне свою фуражку, действительно полную патронов.
– 'Молодчага, Кунсберг!' – крикнул я ему. – Получишь медаль за храбрость'. И Кунсберг пополз дальше по цепи, собирая патроны с убитых и раненых и раздавая солдатам. После он, по моему представлению, получил медаль за храбрость в бою».
* В одном из обращений Синода к верующим тогда говорилось, что французский император стремится 'соединить иудеев, гневом Божиим рассыпанных по всему лицу Земли, и устремить их на ниспровержение церкви Христовой и на провозглашение Мессии в лице Наполеона' (цит. по: Война и евреи. СПб., 1912. С. 26). Отголосок этой глупости в новых условиях все же давал о себе знать: согласно народной молве, евреи в синагогах, вместо того чтобы молиться за царя и отечество, молились за здравие кайзера.
Далее уже сам Баратов констатировал, что немало евреев не только храбро воевали, но и сложили свои головы на полях сражений. Однако не преминул упрекнуть генерала М.В. Грулева за то, что в своих мемуарах генерал-еврей, исполнявший, как помним, в 1909 г. (недолго) должность военного министра, не нашел ни одного доброго слова в адрес 'Государя, Семьи и Армии', а еше за то, что доход от их издания Грулев пожертвовал 'Керен кайемес лисроэль' (организации, собирающей средства на озеленение Палестины), а не нуждающимся сослуживцам – офицерам-инвалидам Первой мировой и Гражданской войн, бедствующим в эмиграции36.
Кроме того, Баратов упрекал всевозможных сепаратистов, обвинявших российских правителей в колониальной экспансии и не признававших тот факт, что 'русское государство возникло сразу как многонациональное, и в нем не было господствующей нации'37. В качестве комментария могу сослаться на пример вероисповедального неравенства. Тот же М.В. Грулев, будучи членом правления Общества повсеместной помощи больным и раненым воинам, участвовал в одном из благотворительных базаров, устроители которого демонстрировали 'выдающихся раненых'. На одних носилках оказался еврей-калека, однополчанин генерала, который, узнав командира, разрыдался. Когда его успокоили, то выяснили причину нервного срыва: он единственный сын матери-вдовы, она приехала из Седлецкой губернии, чтобы увидеть сына, которого считала давно погибшим. И эту несчастную мать накануне выслали из Петербурга как не имеющую права жительства, не позволив ей хотя бы неделю побыть с сыном. Глядя на плачущего солдата, расплакалась находившаяся при нем фрейлина Ильина, попросив Грулева ему как-то помочь. Но у генерала не выдержали нервы, и он, боясь разрыдаться, бежал с этого 'торжествующего праздника… мерзости и людской несправедливости'38.
Статью Баратова сопровождает заметка редактора 'Часового' В. В. Орехова, анализирующего в основном польскую и еврейскую проблемы. По поводу первой Орехов утверждает, что в России шло все к благополучному его разрешению, ссылаясь при этом на проект уравнения евреев в правах Столыпина, как известно, убитого евреем.
Орехов забыл добавить, что Николай II категорически отверг этот проект. По мнению Орехова, культурные и разумные евреи одобряли действия правительства, но 'еврейские проходимцы в ненависти своей к России решили сами захватить власть в истерзанной нашей стране, и все эти Свердловы, троцкие- бронштейны, каменевы-розенфельды, зиновьевы-апфельбаумы, стекловы-нахамкесы, литвиновы- финкельштейны и прочие добились того, что сейчас в России еврейский вопрос обострился до чрезвычайности…'39 Орехов упомянул убийцу Столыпина Дмитрия Багрова. Небезынтересно знать, что его родной брат доктор Ю. Багров, дважды контуженный и раненный на войне, но вернувшийся в строй, был удостоен Анненского оружия с надписью 'за храбрость' и награжден орденами св. Станислава II и III степени и св. Анны III степени. В заметке, из которой я почерпнул эти сведения, помещена фотография Ю. Багрова, молодого красивого человека, в офицерских погонах, с именным оружием40. В этой же заметке сообщается о героической гибели на австрийском фронте полковника М.В.
Лурье (вероятно, выкреста).
В другом номере журнала 'Часовой' рассказано о том, как евреи Вильны с восторгом встречали в сентябре 1915 г. входившие в город германские войска. Автор статьи по фамилии Евреинов (!) задает сакраментальный вопрос, почему евреи, которых в Вильне никто не преследовал, приветствовали немецкую оккупацию? Ведь виленские евреи все же были подданными империи, и правительство не могло не реагировать на подобные факты41.
Действительно, почему? Вильно везло на генерал-губернаторов – в XIX в. им был известный либерал В.И. Назимов, в начале XX в. – Д.Н. Любимов, который гордился тем, что в его губернаторство погромов не было. Неблагодарность евреев здесь не при чем. Русские войска при отступлении грабили, насиловали и убивали. В селе Лемешкевичи близ Пинска в Йом-Кипур (Судный день) и следующие дни казаки ограбили всех евреев и изнасиловали всех евреек. Автор воспоминаний С.М. Дубнов записал в дневнике: 'Много начитался таких актов, но сейчас не мог удержаться от рыданий'. И далее о союзниках, разглагольствующих о высоких освободительных идеалах (Асквит) и закрывающих глаза на то, как восточный союзник поступает с 6-миллионным еврейским населением, хуже, чем турки с армянами и немцы с бельгийцами42.
Последнее было не совсем так. Союзники конфиденциально предлагали Николаю II кардинально изменить политику в отношении евреев хотя бы из корыстных соображений: скорейшего вступления США в войну, что, несомненно, облегчило бы положение России. К сожалению, эти демарши успеха не имели. Об одном из них рассказал Лемке. Из Лондона в Варшаву прибыла делегация 'Дар Англии Польше' во главе со знаменитой русской актрисой Л.Б. Яворской*. Большинство делегатов были евреями и преследовали негласную цель – собрать информацию о притеснениях, 'чинимых русской армией, администрацией и
