копии с некоторых важных документов и похитила ряд подлинников. Затем она передала свою добычу доверенному лицу в Петербурге (93).
Сюжет повести Литвина, ставший известным русской публике в 1897-1898 гг., удивительным образом предвосхищал версии похищения 'Протоколов Сионских мудрецов', появившихся в начале 1900-х годов, а 'документально' подтверждаемая 'письмами' к Боруху тактика и стратегия 'всесветного кагала' – тексты самих 'Протоколов'.
Не случайно Г. Шварц-Бостунич, редактор нацистского листка 'Мировая служба', называл впоследствии Эфрона-Литвина важным свидетелем их 'подлинности' и 'истории' 'Протоколов'13. Вполне вероятно, что 'бывший раввин' мог бы в департаменте русской полиции оказаться одним из их редакторов…
Через несколько лет после издания повести 'Среди евреев' разразился скандал, связанный с постановкой пьесы 'Сыны Израиля' ('Контрабандисты'), написанной Эфроном совместно с известным переводчиком пьесы Лессинга 'Натан Мудрый' и не менее известным антисемитом В.А. Крыловым. Полковник Пирамидов, начальник охранного отделения, присутствовавший в театре, заметил: 'Нет, это не демонстрация, а настоящая революция'14. Подобным образом охарактеризовал пьесу и критик А.Р. Кугель: 'Это не была еще увертюра революции, конечно… это была настройка инструментов перед увертюрой'15.
В то же время известно, что Эфрон-Литвин читал реферат в защиту пьесы в редакции черносотенной газеты 'Свет' (впрочем, он сам был в течение многих лет секретарем редакции газеты), а экземпляр пьесы 'Сыны Израиля' преподнес актеру П.Н. Орленеву (дата на автографе – 20 апреля 1901 г., т.е. спустя несколько месяцев после постановки 23 ноября 1900 г.)16.
Через пять лет после скандала в Суворинском театре, Эфрон писал своему соавтору, знакомством с которым был обязан редактору 'Исторического вестника' С.Н. Шубинскому: 'Вам как природному русскому простят то, чего мне никоим образом не простят… Вы могли по незнанию так написать… Меня же будут ругать и обвинять в клевете и будут правы…'17.
Особо следует сказать о плагиате, оставшемся незамеченным многочисленными критиками всех лагерей. Дело в том, что в августе 1899 г. в 'Историческом вестнике' появились воспоминания М.П. Межецкого, в прошлом офицера, а затем судебного следователя, под названием 'Контрабандист. Сцены из жизни на западной границе'. Описываемые в воспоминаниях действия происходили на русско-прусской границе в 1856 -1857 гг.18. В рассказе Межецкого есть все, что затем оказалось в пьесе: евреи-контрабандисты, неподкупный русский следователь, выстрелы с обеих сторон, торжествующая справедливость и наказанный порок. Со 139 авторы, дабы не быть пойманными с поличным, дополнили умеренный антисемитизм Межецкого фантазиями 'а ля Крестовский'.
О дальнейшей судьбе С. Эфрона известно мало. Приняв монашество, он после революции оказался в Югославии в монастыре святой Параскевы (Шабацкий округ), где жил с 7 июня 1921 г. до 23 июня 1925 г. На его смерть откликнулись как еврейские газеты и журналы19, так и монархическая пресса.
Характерно, что газета 'Двухглавый орел' сообщила своим читателям, что умерший Савелий Константинович Ефрон (Литвин) был однажды вызван в департамент полиции для перевода захваченных у евреев документов, в сравнении с которыми 'Протоколы Сионских мудрецов' выглядят безобидными.
Автор статьи 'Тайные акты иудаизма' сетовал на то, что евреям удалось выкрасть столь обличительные свидетельства их 'зловредности'. Правда, С. Ефрон составил отчет о содержании документов и самолично его передал в 1918 г. Пуришкевичу. Однако этот отчет, в свою очередь, был также украден секретарем главы черносотенцев20.
Монархическая логика 'безупречна': то, что могло быть украдено у евреев, естественно, могло быть украдено и у неевреев. Следовательно, дело вовсе не в наличии или отсутствии документов, достаточно, что 'изобличительные материалы' были когда-либо и кем-нибудь описаны. Поэтому, для дальнейшего 'следствия' по 'всемирному еврейскому заговору' становилось возможным использовать не только литературные версии их 'подлинности', но и утверждения авторов этих версий в качестве свидетельства их подлинности. Круг замкнулся.
Отныне между 'литературой' и 'действительностью' не существовало различий: то, что было придумано беллетристами, могло быть объявлено 'документом', который, в свою очередь, становился основой для нового беллетристического повествования. При этом, естественно, ни ссылок, ни объяснений этим 'широко известным фактам' не требовалось.
ПРЕОБРАЖЕНИЕ САТАНЫ
Временные границы создания 'Протоколов Сионских мудрецов' с момента 'кражи' до их первой публикации известны (1897-1903), хотя период их окончательного оформления охватывает еще одно десятилетие, а если учесть новую, в 1922 г., их публикацию в Германии, то следует говорить уже о двух десятилетиях. Поэтому в составе 'Протоколов' надо различать генетические корни идей, возникавших на протяжении четверти века и пустивших ростки в прямо противоположных исторических ситуациях – предреволюционной (1897-1903), революционной (1906-1911) и послереволюционной (1917-1922).
Обстоятельство, что именно в 1903-1909 гг. вышли из печати почти все основополагающие 'документированные' труды по 'всемирному еврейскому заговору', свидетельствует прежде всего о том, кому и для каких целей понадобилось окончательно решать 'еврейский вопрос'.
Английский исследователь 'Протоколов Сионских мудрецов' Н. Кон отмечал: первой была напечатана несколько сокращенная 'анонимная версия' под редакторским названием 'Программа завоевания мира евреями' с 28 августа по 7 сентября 1903 г. в петербургской газете 'Знамя'. Редактор газеты П.А. Крушеван уведомлял, что его 'Протоколы заседаний всемирного союза франкмасонов и сионских мудрецов' представляют перевод документа, написанного во Франции. Через два года та же версия, но на этот раз без сокращений, появилась в виде брошюры (цензурное разрешение от 9 декабря 1905 г.) под названием 'Корень наших бед' и с подзаголовком 'Где корень современной неурядицы в социальном строе Европы вообще и России в частности. Отрывки из древних и соврменных протоколов Всемирного союза франкмасонов'. А в январе 1906 г. появилось новое издание брошюры с указанием имени редактора – Г.В. Бутми, но под названием 'Враги рода человеческого' и с подзаголовком 'Протоколы, извлеченные из тайных хранилищ Сионской Главной Канцелярии. (Где корень современной неурядицы в социальном строе Европы вообще, и России в частности'.) Как пишет Н. Кон, еще 'три издания этой версии появились в 1906 г. а два – в 1907 г.', кроме того, в Казани появилась в 1906 г., перепечатка с подзаголовком 'Выдержки из древних и современных протоколов Сионских мудрецов Всемирного общества Фран-Массонов'21.
Начиная с первой публикации в газете Крушевана и до 'казанской' версии, авторство по составлению 'Протоколов' приписывалось то масонам, то 'канцелярии Сиона'. Во втором издании книги С.А. Нилуса 'Великое в малом и антихрист как близкая политическая возможность' (первое издание – 1903 г.), которое увидело свет в декабре 1905 г. (цензурное разрешение от 28 сентября 1905 г.), в качестве приложения были напечатаны те же 'протоколы' отсутствовавшие в первом издании книги), но под 'историческим' названием 'Протоколы Сионских мудрецов'.
Сегодня уже, видимо, невозможно установить, кому принадлежит приоритет в приобретении 'секретного документа' – П.А. Крушевану (1903) или С.А. Нилусу (1905), хотя в дальнейшем открытие 'документа' было полностью приписано на основе авторского комментария 'ученому пустыннику' Нилусу.
В постскриптуме газетной версии переводчик предупреждал читателей о том, чтобы они не путали Сионских мудрецов с… представителями сионистского движения. Однако во всех изданиях С.А. Нилуса синонимом слова 'сионский' выступает слово 'сионизм', а в издании 1917 года ('Близ есть, при дверех') содержится примечательная вставка: «Только теперь мне достоверно стало известным, по еврейским источникам, что эти 'Протоколы' суть ни что иное, как стратегический план завоевания мира… доложенный совету старейшин 'князем изгнания' Теодором (?) Герцлем, во дни 1-го Сионистского конгресса, созванного им в Базеле в августе 1897 г.»22.
Вполне вероятно, что 'версия' Крушевана и публикация С.А. Нилуса восходили к одному и тому же
