английского народного театра и французских фаблио. В эту же эпоху христианские богословы и раввины поддерживали в Барселоне тесные взаимоотношения. Ученик каббалиста Авраама Абулафии ученый Арман де Вилленев, видимо, находился под таким сильным влиянием своего учителя, что его обвиняли в тайном исповедовании иудаизма. Знаменитый францисканец Раймонд Луллий также входил в эту группу. Была найдена одна из его рукописей, которую он посвятил главным раввинам города – «метру Абраму Денанету (иначе Бен Адрету), метру Арону, метру Соломону и другим еврейским мудрецам, которые относятся к альхама (т. е. к обществу)». Его «Беседы трех мудрецов» (христианина, мусульманина и еврея), возможно написанные под влиянием «ал-Кузари», остаются недосягаемой вершиной средневековой терпимости и гуманизма. Но в то же самое время и в том же самом городе, иногда при участии тех же самых ученых мужей, доминиканцы создали «Институт восточных языков» с целью обращения неверных. А Раймон Мартин, который также дружил с раввинами, составлял свой «Кинжал веры» («Pugio Fidei»), ставший источником вдохновения для антиеврейских полемистов вплоть до начала современной эпохи. Как может почувствовать читатель, это были тесно связанные между собой феномены, которые позволили лучшему знатоку этих вопросов И. Баеру написать следующее: «Христианская Испания была среди европейских стран той страной, которая отличалась одновременно религиозным фанатизмом и религиозной терпимостью». Мы можем к этому добавить, что первое вытекало из второго; такова была специфическая диалектика испанской истории.
Еврейский народ Испании
Еще в XII веке в Испании жили земледельцы-евреи, возделывавшие свои земли, имелись даже целые еврейские хутора и земли. Однако большинство евреев жили в «замках», или укрепленных поселениях, под непосредственной защитой местного феодала. Иногда еврейские общины отвечали за поддержание «замков» в надлежащем состоянии, за работы по фортификации и даже непосредственно за оборону. Многие испанские города, в дальнейшем населенные христианами, как местными, так и иммигрировавшими из-за Пиренеев, обязаны своим происхождением подобным «замкам». Процесс формирования собственно христианского городского населения Испании явно запоздал и происходил крайне медленно. Он ускорился только в XIII веке. В результате, в следующем столетии еврейское население Иберийского полуострова, насчитывавшее тогда около трехсот тысяч человек, составляло лишь четвертую или пятую часть общей численности городского населения Испании.
По примеру христианских ремесленников и торговцев еврейские ремесленники и торговцы объединялись в гильдии и корпорации для защиты своих профессиональных интересов, что стало особенно важным после того, как они стали уступать христианам в численности. Также, как у христиан, у них были свои благотворительные фонды и общественные здания, например, богадельня для евреев-портных в Перпиньяне или синагога евреев-ткачей в Калатаюде. Подобное «распределение по профессиям» сохранялось вплоть до изгнания евреев из Испании в 1492 году. Изданный в 1443 году королем Хуаном II эдикт, специально направленный на защиту ремесленников-евреев от зависти и конкуренции христиан, предоставляет прекрасную возможность оценить весь спектр распространенных среди евреев профессий.
«Запрещается препятствовать евреям покупать, продавать или обменивать любые виды товаров с христианами, – уведомлялось в эдикте короля Кастилии. – Им разрешено заниматься коммерцией и полезными профессиями, такими как профессии суконщика, ювелира, столяра, портного, жестянщика, кожевника, шорника, канатчика, гончара, корзинщика, менялы и другими ремеслами и полезными профессиями, связанными с ручным трудом…»
Подобные занятия были характерны в первую очередь для еврейских общин маленьких городов, вдали от княжеских дворов, их замыслов и интриг. Так, в Талавере-де-ла-Рейна в Кастилии еврейская община насчитывала в XIII веке шестьдесят восемь членов; главной местной специализацией было плетение корзин, кроме того там было три ювелира, два лавочника, несколько врачей и арендаторов, а также множество ремесленников – кузнецов и шорников, портных и сапожников. И. Баер получил эти данные на основе изучения кастильских налоговых архивов. Аналогичные результаты были получены им и для большинства других еврейских общин Испании.
В этих условиях нет ничего удивительного, что первые испанские историки «Века просвещения», пытаясь найти причины упадка Испании, особое значение придавали изгнанию мавров и евреев, поскольку только они занимались в Испании «искусствами» и ремеслами.
Действительность была, конечно, гораздо сложнее. Тем не менее эта точка зрения может быть подкреплена статистическими данными. Так, в 1294 году в королевстве Арагона на долю евреев приходилось 22% всех платежей и налоговых поступлений в королевскую сокровищницу. Нет никаких сомнений, что в Кастилии, для которой мы не располагаем точными цифрами, доля еврейских платежей составляла еще большую величину. Для сравнения отметим, что в Париже в 1292 году доля евреев в общей сумме налоговых сборов составляла всего один процент. (См. об этом ниже.)
В общую сумму входили платежи как богатых, так и бедных еврейских семей. Подавляющее их большинство обладало весьма скромным достатком, что вполне подтверждается перечнем их профессий и занятий. Финансисты и ростовщики составляли незначительное меньшинство; к тому же экономическая ситуация в средневековой Испании в отличие от Англии или Франции в гораздо меньшей степени благоприятствовала тому, чтобы одалживать деньги под проценты. Лишь с конца XIII века подобные финансовые операции становятся в Испании достаточно распространенными. Социальная интеграция евреев в испанскую жизнь проявлялась также и в том, что касается постоянства мест их проживания. Собственные имена, засвидетельствованные в течении столетий, позволяют констатировать, что на протяжении многих поколений от отца к сыну еврейские семьи сохраняли места своего проживания, что резко контрастировало с постоянными миграциями евреев по другую сторону Пиренеев. Таким образом, испанские евреи имели все возможности «плодиться и размножаться», благодаря чему им удалось обеспечить и поддерживать достаточно высокую плотность своего населения. За пределами Испании в социологическом отношении евреи составляли преимущественно общность, занимающую маргинальное положение без стабильного места обитания. Напротив, в Испании они являлись своего рода позвоночным столбом экономической и социальной жизни. В этой связи показательно замечание Америке Кастро, что «они одновременно были и не были Испанией».
Испанские евреи не были Испанией и не могли быть ею в той мере, в какой эта страна от трехнационального общества, организованного по восточной модели, медленно эволюционировала в сторону мононационального христианского государства, подобного европейским странам по другую сторону Пиренеев. Мы еще вернемся ниже к этой эволюции «испанской христианской нации».
Что касается «еврейской нации», то ее глубокому проникновению в иберийскую почву, ее «испанскому характеру» соответствует глубокая внутренняя дифференциация, вызванная в первую очередь экономическим расслоением. В многочисленных альхама, т. е. общинах, евреи (так же, как и горожане- христиане) по своему социальному положению делились на три класса в зависимости от уровня их благосостояния – высший, средний и низший (man major, man mijana et man menor). Следует подчеркнуть, что существовали отдельные еврейские семьи, наиболее богатые и влиятельные, приближенные к королевскому двору, которые добивались статуса «свободных» или «освобожденных», т. е. особых евреев, вышедших за рамки общины и не подлежащих общинной юрисдикции и налоговой повинности. Иногда король даже устанавливал специальный общинный налог в пользу этих семей, одновременно запрещая общинам преследовать или исключать из своих рядов эти семьи.
Так возникла еврейская олигархия, не слишком обременявшая себя предписаниями Торы и свысока относившаяся к общине, из которой она вышла и которая проявляла всю возможную заботу и почтительность к этим собратьям по религии и своим естественным покровителям. В XIV веке один кастильский раввин даже составил для них специальный трактат по Талмуду, в котором многочисленные предписания Закона излагались в облегченной и упрощенной форме, поскольку их трудно было сочетать с
