Так же, как и во Франции, сначала на протяжении одного или двух поколений евреи живут в условиях относительного спокойствия. Но в 1384 году происходит резкий взрыв на юге Германии – в Аугсбурге, Нюрнберге и в небольших соседних городах евреев берут под стражу и отпускают только за солидный выкуп. В следующем году представители тридцати восьми городов, собравшиеся в Ульме, провозглашают всеобщее освобождение от долговых обязательств евреям. Через два года, в 1388 году, происходит первое общее изгнание евреев из Страсбурга, в 1394 году – из Пфальца.
С этого времени на всем протяжении XV века изгнания происходили постоянно. Вот перечень наиболее заметных: 1420 г. – Австрия; 1424 г. – Фрейбург и Цюрих («из-за их занятий ростовщичеством»); 1426 г. Кельн («во славу Господа и Святой Девы»); 1342 г. -Саксония; 1439 г. – Аугсбург; 1435 г. – Вюрцбург; 1454 г. – Бреслау. Этот список, который к концу столетия увеличивался как снежный ком, можно продолжать до бесконечности. Некоторые из этих изгнаний оказались окончательными, в некоторых случаях после изгнания выдавалось новое разрешение на проживание, что объясняет, каким образом евреи Майнца могли подвергнуться изгнанию четыре раза за пятьдесят лет: в 1420 году по приказу архиепископа; в 1438 году по решению городской управы; в 1462 году в результате конфликта между двумя претендентами на кафедру архиепископа; и в 1471 году снова по приказу архиепископа.
Выдвигались различные причины для изгнания – иногда мирские: защитить народ от еврейских ростовщиков; иногда духовные: обеспечить Божественную милость; в отдельных случаях приводились точные и конкретные причины: так, в обращении к герцогу Леопольду с просьбой разрешить изгнание евреев члены городской управы Фрейбурга указывали на общеизвестный факт, заключающийся в том, что «все евреи жаждут христианской крови, которая позволяет им продлевать свою жизнь». Еще проще поступили жители Эльзаса, пожаловавшиеся в 1477 году на беспорядки, вызываемые присутствием евреев: швейцарцы, направлявшиеся во Францию, постоянно грабили их, что и вызывало беспорядки – поэтому евреев следовало изгнать.
По сути дела, в конфликтах, возникавших из-за евреев, сталкивались, как правило, их хозяева – князья или городские управы, извлекавшие из их присутствия определенную выгоду, и массы горожан, которым от этого ничего не перепадало и которые надеялись нажиться на их исчезновении. Чаще всего этим последним удавалось в конце концов взять верх и заставить власти встать на их сторону, или же они действовали силой, не спрашивая на это разрешения. Таким образом, горожане Рикевира в Эльзасе, даже не позаботившись о том, чтобы поставить в известность своего сеньора, решили одним прекрасным днем в 1420 году изгнать своих евреев, преследуя их на улицах и убивая тех, кто по их мнению подчинялся недостаточно быстро.
Напротив, когда городская управа Регенсбурга, поддержанная своим епископом, попыталась изгнать евреев в 1476 году под классическим предлогом ритуального убийства, она сначала потерпела неудачу. Считалось, что еврейская община этого города пользовалась особым доверием императора Фридриха III. Посланцы этой общины явились ко двору с петицией, в которой было сказано, что евреи Регенсбурга поселились в этом древнем городе еще до рождества Христова и поэтому они никак не могли нести ответственность за его распятие. Без сомнения они использовали и аргументы более практического свойства, так что Фридрих III принял решение, достойное царя Соломона, и разрешил конфликт, наложив штраф в 8000 гульденов на городскую управу, а второй штраф в 10000 гульденов на евреев, и приказал сохранять статус кво. Тогда горожане, которые, напомним об этом, защитили своих евреев от банд Риндфлейша в 1298 году, а также во время эпидемии черной чумы, прибегли к иным методам: булочники перестали продавать хлеб евреям мельники отказывались молоть их зерно, на рынки их допускал' только в четыре часа пополудни, когда христиане уже закончил делать покупки… В конце концов, евреи Регенсбурга были изгнан в 1519 году.
«Долина Слез» – так выразился знаменитый хронист Иосиф га Коэн в 1558 году: позднее еврейскую историю будут составлять помощью подобных записей. Все это происходило на фоне местных происшествий, дел об осквернении просфор и о ритуальных убийствах или просто спонтанных погромов, чему мы уже привели разнообразные примеры. Это можно суммировать словами одного немецкого историка прошлого века:
«Так случилось, что у них больше не осталось постоянного места жительства на большей части Германии, но только разрешения на то, чтобы находиться в каком-то месте несколько дней за специальную транзитную плату. Если со времени крестовых походов положение евреев в германских государствах было ненадежным, то лишь на исходе средних веков они стали настоящими бродячими евреями, перемещающимися из города в город и практически лишенными постоянного жилья».
По сути дела, немецкие города, которые в конце XV века предоставляли евреям право постоянного жительства, можно пересчитав по пальцам одной руки. Постоянным потоком, иногда целыми общинами немецкие евреи эмигрировали под более гостеприимное небо Польши и Литвы. Другие оседали у городских ворот, вливаясь в предместья: нюрнбергские евреи в Фурте, аугсбургские в Пферзее и т. п.
Можно сказать, что чем менее многочисленными они становились, тем больше обращали на них внимания, поскольку там, откуда их не изгнали, евреи стали объектом бесчисленных притеснений нового типа. В то время как юридические документы предшествующих веков отражают в целом достаточно удовлетворительную ситуацию, то документы позднего средневековья содержат унизительные положения.
В случае применения смертной казни с конца XIV века установился обычай вешать евреев за ноги, иногда также подвешивали рядом свирепую овчарку. В области гражданских споров показания евреев под присягой часто отвергаются. Если же это все-таки происходит, то с конца XIII века эта церемония часто принимает унизительный характер. Так, согласно «Швабскому зерцалу» еврей должен был приносить присягу, стоя на шкуре свиньи. Отныне эта церемония превращается в откровенный фарс или чистое и простое святотатство: по законам Силезии 1422 года еврей должен был залезть на трехногий табурет и глядя на солнце произнести традиционную формулу, если он падал на землю, то должен был заплатить штраф. В 1455 году муниципалитет Бреслау издал предписание, что евреи должны были приносить клятву с непокрытой головой, произнося по буквам священный тетраграмматон. Со своей стороны, церковные власти постановили в 1434 году на Базельском соборе, что евреи не должны допускаться к университетскому образованию, но зато для их обучения необходимо заставлять их присутствовать на христианских проповедях. Распорядок этой церемонии в том виде, как она практиковалась на протяжении последующих столетий в Праге, Вене или Риме убедительно показывает, что речь здесь шла в гораздо большей степени о еще одном виде притеснения, чем о настоящем миссионерском рвении. В Риме этот обычай predica coativa (принудительной проповеди) был запрещен лишь в 1846 г.
Новый образ евреев
Что же должны были думать о евреях христианские массы, будь то священнослужители, буржуа или простые вилланы, являвшиеся свидетелями их унижений и мук? Как мы уже показали, враждебность к евреям питалась теми же избиениями, которые она и вызывала: сначала их убивают, а уже затем ненавидят. Этот принцип, какова бы ни была его настоящая психологическая природа, достаточно регулярно подтверждается опытом. Начиная со второй половины XIV века, ненависть к евреям достигает такой остроты, что мы смело можем отнести именно к этой эпохе складывание антисемитизма в его классической форме, той самой, которая побудила Эразма Роттердамского констатировать: «Если ненависть к евреям является признаком доброго христианина, то все мы добрые христиане».
Важно особо отметить, что отныне эта ненависть вынуждена черпать силу в себе самой независимо от того, имеются ли евреи на данной территории или нет. Если евреев больше нет, то их придумывают, и христианское население, которое все реже и реже сталкивается с евреями в повседневной жизни, оказывается под постоянно возрастающим воздействием их образа, который они находят в текстах, читаемых во время службы в церкви, обнаруживают на важнейших сооружениях, созерцают в ходе представлений и действ. Эти воображаемые евреи, разумеется, прежде всего те, о ком думают, как об
