евреев были арестованы и отправлены в два лагеря, организованных французской жандармерией в департаменте Луаре. Аналогичная операция была проведена в августе, и с этого времени возникло специфическое напряжение между администрацией Виши, не хотевшей интернировать и выдавать французских евреев, и людьми из IV В 4, в принципе враждебных к подобным нюансам и всегда действовавших в оккупированной зоне по собственному усмотрению. В результате, в феврале 1943 года полковник Клохен мог гордиться следующим достижением:
'Евреи, имеющие французское гражданство, которых арестовали за то, что они не носили звезду, или по другим причинам, должны быть депортированы. Буске (Г-н Рене Бускс в то время исполнял обязанности государственною секретаря по делам полиции в правительстве Пьера Лаваля.) заявил, что французская полиция не будет выполнять это распоряжение. На наш ответ, что этим займутся немецкие войска, французская полиция прореаги-ровата организацией облавы и арестовав 1300 иностранных евреев. Эти евреи были переданы немецкой полиции с заявлением, что они должны быть депортированы вместо французских евреев. Совершенно очевидно, что в подобных случаях депортации подлежат обе категории евреев'.
Характерно, что парижский отдел IV В 4 не поставил в известность Виши, когда в декабре 1941 года была арестована тысяча 'видных' французских евреев, которые были отправлены в 'лагерь медленной смерти' в Руалье около Компьеня. В том же месяце евреев, содержавшихся в департаменте Луаре, перевели в лагерь Дранси в предместье Парижа. Все тот же декабрь был отмечен вводом в действие в Польше вблизи Хелмно первого лагеря смерти. Однако в случае западных стран механизм депортации наталкивался на препятствие в области транспорта, поскольку германский военный кризис, вызванный тяжелыми боями во время зимней кампании под Москвой и в других местах, был прежде всего кризисом снабжения и материально-технического обеспечения. Благодаря этому евреи Франции, а также Бельгии, Нидерландов и самой Германии получили многомесячную отсрочку.
Более того, проблема транспорта стала постоянной, так что часто отдел IV В 4 не мог обеспечить отправку эшелонов согласно плану. Иногда случалось, что эшелоны уходили не полностью загруженными из-за отсутствия жертв. В одном из подобных случаев, когда в эшелоне, сформированном в Бордо, насчитывалось лишь сто восемьдесят евреев, Эйхман впал в ярость и пригрозил своим подчиненным в Париже 'подвергнуть депортации всю Францию'. Все это достаточно полно проясняет психологическую основу того ожесточения, с которым его сотрудники выслеживали евреев.
Лишь в июле 1942 года префектуре парижской полиции было поручено организовать массовые облавы для депортации иностранных евреев; однако благодаря предупреждениям некоторых чиновников, сотрудничавших с Сопротивлением или просто гуманно настроенных, добрая половина из намеченных двадцати пяти тысяч жертв смогла ускользнуть.
Остается добавить, что в том же июле власти Виши со своей стороны передали немцам около девяти тысяч иностранных евреев, но в дальнейшем масштабы подобных операций сильно сократились. После протестов французской католической церкви летом
года и тем более после поражения под Сталинградом весной года двойная игра политиков и чиновников на всех уровнях привела к тому, что люди Эйхмана не могли рассчитывать на содействие администрации и французской полиции, в том числе и в оккупированной зоне (В июле 1943 года эсэсовец Ретке, бывший тогда начальником бюро IV В4 в Париже, сообщил Эйкмаиу, что отныне их деятельность могла эффективно осуществляться во Франции Лишь при поддержке немецких войск.
1942 ). Именно по этой причине, по крайней мере частично, общее число французских евреев, погибших в газовых камерах, не превышает ста тысяч человек.
Эти трагические события все еще продолжают и через сорок лет оказывать воздействие на французскую политическую жизнь. Незнание породило или усугубило некоторые скандалы. Так, в ходе президентской кампании в апреле-мае 1981 года министр финансов Морис Папон, который при нацистской оккупации исполнял обязанности генерального секретаря префектуры Жиронды, был обвинен в депортации евреев, тогда как другие документы были предъявлены в его защиту – он сумел спасти некоторых из них. Однако в обоих случаях он лишь подчинялся приказам правительства Виши относительно различий, которые следовало соблюдать между иностранными и французскими евреями. Если хотели найти для г-на Папона смягчающие обстоятельства, то следует также сослаться на недостаток информации: полная и всеобшая осведомленность относительно участи депортированных евреев возникла лишь после освобождения Франции; до этого информация была довольно противоречивой.
Нидерланды и Бельгия
За исключением некоторых специфических особенностей в системе порабощения Франции охота на людей развернулась в Бельгии и Нидерландах по той же модели. Для нас представляет особый интерес ситуация в Нидерландах, поскольку здесь выступают на первый план неразрешимые вопросы этического порядка, возникающие в связи с преследованием евреев. Голландский народ, имеющий славные традиции борьбы за свободу, видимо, оказал самое сильное сопротивление среди народов Европы; первые облавы привели в феврале 1941 года к возникновению феномена, не имевшего аналогий в странах, оказавшихся под немецким сапогом. Я имею в виду забастовку докеров, а акты мужества при проявлении солидарности с евреями не поддаются счету. Тем не менее было уничтожено более трех четвертей голландских евреев, в то время как во Франции процент потерь составил лишь около тридцати. Прежде всего это объясняется географическим фактором, поскольку маленькие Нидерланды само свое название получили благодаря плоскому низменному рельефу, тогда как во Франции десятки тысяч евреев смогли найти укрытие в больших горных массивах, благоприятных для партизанского движения. Но следует также отметить, что какова бы ни была моральная оценка французского соглашательства 1940-1944 годов, сравнительная автономия, махинации Лаваля и всевозможные варианты двойной игры в целом также в значительной степени способствовали выживанию евреев.
Аналогичная ситуация сложилась и в Дании, где не было оказано сопротивления немецким захватчикам, вследствие чего эмиссары Эйхмана не могли действовать там по своему усмотрению, так что более девяноста процентов датских евреев оказались спасены.
Италия
Еще более парадоксальная ситуация сложилась в фашистской Италии. В 1934 и даже в 1936 году Муссолини насмехался над расизмом Гитлера. После подписания 'Стального пакта' в 1938 году он был вынужден идти по следам бывшего австрийского ефрейтора в том числе и в еврейском вопросе и ввел антисемитское законодательство. Однако пока дуче оставался у власти не могло быть и речи о депортациях. Престиж нации или диктатора часто являлся главным фактором спасения евреев. Более того, итальянское военное командование предприняло в 1941-1942 годах на иностранных территориях, оказавшихся под его контролем (южная Греция, Хорватия, юго-восточная Франция) акции по систематическому спасению евреев, не только запретив доступ на эти территории Эйхману и его подручным, но даже доходя до того, чтобы вырывать 'неарийиев' из рук французских жандармов и хорватских убийц, Этому парадоксу был положен внезапный конец осенью 1943 года после падения дуче и капитуляции Италии. Наступило время реванша: на территории марионеточной 'Итальянской социальной республики' бюро IV В 4 смогло развернуться по своему усмотрению, вплоть до организации облавы, в ходе которой были арестованы более тысячи римских евреев, так сказать, прямо под окнами папы Пия XII, который, порвав с тысячелетней традицией покровительства 'народу-свидетелю', даже в этот трагический день воздержался от публичного протеста. Он никак не
