Это то, что пытались доказать христиане этими словами: 'Иисус сказал: 'Всякий, кто приходит, приходит только через меня' — поэтому вы не можете достичь через Будду или Лао-Цзы. Вы должны следовать только за Иисусом!' Это полная ерунда. Когда Иисус говорит: 'Вы приходите только через меня', его 'я' — вовсе не его. Он — просто пустой сосуд.
В этом же смысле использует слово 'я' Кришна. Кришна говорит Арджуне: 'Пока ты не падешь к моим ногам, ты не достигнешь'. То же самое 'я' то же самое 'мое'…
Будда говорит: 'Придите ко мне, и я покажу вам путь'. Все то же 'я' — это 'я' Бога! И это не имеет ничего общего с христианством или буддизмом.
Когда я говорю: 'Приди и следуй за мной', это то же самое 'я'. Это — 'я' универсума.
Когда человек исчезает, начинает излучаться магнетизм Бога.
Голдсворт, ты спрашиваешь меня:
Почему людей притягивает сюда, как магнитом?
Здесь есть магнит — но это не я. Я являюсь вам не один: происходит нечто большее, нечто за пределами видимого, нечто такое, что нельзя увидеть глазами, нечто такое, что нельзя услышать через уши, нечто неосязаемое… это — магнит.
Миллионы людей хотят попасть сюда.
Ты спрашиваешь: Что держит здесь людей?
Здесь никого не держат, здесь их никто не держит. Это — их собственное решение. Это происходит из-за их любви. Индии нечего предложить — кроме этого искусства быть не-бытием. Люди, которые находятся здесь, оставили прекрасные дома, хорошо оплачиваемую работу, все соломенные удобства, роскошь, комфорт, чтобы жить здесь и испытывать всевозможные трудности. Индия — не самое подходящее место для жизни! Никто не держит их, но они не могут уехать. Весь мир потерял значение для них. Они вкусили нечто — нечто такое, ради чего они готовы страдать, ради чего они готовы пойти на любые неприятности юридические, правительственные, социальные, гигиенические. Никто не может гарантировать вам срок, когда вы станете просветленным. Одно можно гарантировать: у вас наверняка начнется гепатит!
Ты спрашиваешь меня: Это наша необходимость или твой магнетизм?
Это ваша необходимость и магнетизм Бога. И вопрос не ставится так: или или. Это ваша жажда и река Бога, которая течет здесь, которая явилась здесь. Если бы вы не жаждали, вас не было бы здесь, и вас не было бы здесь, если бы здесь не протекала эта река даже если бы вы испытывали жажду. Это не вопрос или — или: река здесь, а вы жаждете.
Временами мне кажется, что ты — Бог, играющий для нас, и я радуюсь. А потом я думаю, что ты — злой волшебник, манипулирующий нами, и мне становится страшно и обидно.
Это просто свидетельство любви-ненависти в твоем отношении. Это не имеет никакого отношения ко мне — это твоя проекция. Я — просто пустота, чистый холст: ты можешь рисовать на нем все, что хочешь. Это — твоя дуальность: ты разделен. В тебе есть это разделение между Богом и Дьяволом, между добром и злом, между 'следует' и 'не следует'. Это — твое разделение; ко мне оно не имеет никакого отношения.
Поэтому, когда ты смотришь с одной стороны своего существа, ты видишь Бога и очень радуешься. Когда ты смотришь другой стороной своего существа, ты видишь Дьявола и обижаешься. И помни: все это создаешь ты — Бог и Дьявол, оба они — твои создания.
Но вас учили и воспитывали в этой двойственности. Вы не целостны — вот почему так происходит. Сегодня вы любите меня, а завтра вы будете испытывать ко мне огромную ненависть. И я не несу ответственности ни за любовь, ни за ненависть. Если вы станете целостны, тогда обе идеи — и добра, и зла исчезнут, и тогда вы впервые сможете увидеть, кто я. Фактически, это переживание Бога. Но это не ваш Бот, не тот, что против зла: это Бог, который есть трансценденция — трансценденция всякого добра и зла.
Так что запомните: когда я пользуюсь словом 'Бог' и когда вы пользуетесь словом 'Бог', его значения различны. Когда я произношу слово 'Бог', я имею в виду то, что превосходит ваших Бога и Дьявола, где все дуальности исчезают и существует только единство. Когда я произношу слово 'любовь', это не то слово, которым пользуетесь вы, поскольку в вашем слове всегда есть оттенок ненависти. Когда я говорю слово 'любовь', я имею в виду состояние, когда отношение любовь — ненависть исчезает… тогда возникает совершенно другой вид любви: абсолютная любовь, всеобъемлющая любовь, чистая любовь, невинная любовь, трансцендентальная любовь.
Так происходит снова и снова. Я использую слово в одном значении, а вы понимаете его совершенно иным образом — и это естественно. В начале не может быть по-другому. Голдсворт, ты здесь новичок — так бывает с моими людьми, почти с каждым. Не беспокойся об этом; наслаждайся и тем и другим. Когда ты любишь меня, радуйся и наслаждайся этим. А когда ты ненавидишь меня, наслаждайся своей ненавистью, наслаждайся своей обидой. Тогда это будет настоящая ненависть.
Если вы можете по-настоящему любить и по-настоящему ненавидеть, то вы увидите вскоре, что и любовь, и ненависть исчезают — подлинность объединяет их, реальность становится мостом между ними. Если вы можете по-настоящему любить меня и по-настоящему ненавидеть, то между этими чувствами появляется общее реальность, подлинность. И это соединит их. И за пределами этих чувств однажды встает солнце. И вы видите меня как чистую пустому. И через эту пустоту изливается Бог — Бог, который превосходит добро и зло, хорошее и плохое, превосходит грех и добродетель.
Мне хотелось бы, — говоришь ты, — полиостью увериться в твоей незаинтересованности.
Ты думаешь, Бог не заинтересован в мире? Тогда зачем Он создал его? В Евангелиях повествуется, что Бог создавал мир шесть дней, а потом Он взглянул на него и сказал: 'Это хорошо. Он прекрасен'. Он творил его и любил его.
Откуда тебе пришла эта мысль о незаинтересованности? Бог — это абсолютный интерес. Мы не можем сказать, что Он заинтересован в мире, потому что вы поймете это неправильно. Лучше сказать, что Он — абсолютный интерес, не то, что есть кто-то, кто заинтересован: все Его существо — это интерес. Он невероятно влюблен — Он есть любовь.
Иисус говорит: 'Бог есть любовь'. Если Бог есть любовь, как Он может быть бесстрастным, незаинтересованным?
Я заинтересован во всем. Я заинтересован! И во всем есть только огромная любовь, огромный интерес — в деревьях, в людях, в птицах, в солнце, в луне, в звездах. Но я могу понять. Ваши святые учили вас, что пока вы заинтересованы, вы не будете религиозны — станьте полностью незаинтересованным, и вы будете религиозны. Это разновидность отречения. Чем больше ваша незаинтересованность, тем более вы становитесь скучным и безжизненным.
Я не учу незаинтересованности: я учу быть крайне заинтересованными. Раскройтесь, любите все больше и больше… пусть брызги вашей любви достигнут самых границ существования, если у него есть границы. Пусть все существующее наполнится вашей любовью и интересом. Станьте вовлеченными! Станьте участником этих таинств! Но это естественно: когда вы приходите ко мне, вы приносите с собой все ваши ожидания. Вот ты говоришь:
Мне хотелось бы полностью увериться в твоей незаинтересованности.
Зачем? Зачем ты ставишь мне такое условие, и зачем ты ставишь такое условие себе? Ты ставишь невыполнимое условие. Я не могу выполнить его, потому что Бог не может его выполнить. Если бы Бог был незаинтересован в мире, мир исчез бы давным-давно.
В одном из своих самых прекрасных стихотворений Рабиндранат говорит: 'Когда я вижу новорожденного младенца, я благодарю Бога, я говорю Ему: 'Значит, Ты еще надеешься? Значит, Ты все еще не разочаровался в человеке?'
Когда Рабиндранат умирал, его последней молитвой было: 'Господи, если Ты чувствуешь во мне хоть какую-нибудь пользу, пошли меня обратно на Землю. Я не прошу Тебя избавить меня от мира — я хочу, чтобы меня бросили обратно в мир. Твой мир был так прекрасен. Если Ты сочтешь меня достойным, отправь меня обратно'.
Это очень необычно, поскольку святые в Индии веками молились: 'Мы не хотим возвращаться обратно. Пожалуйста, не посылай нас обратно в мир. Это наказание — быть посланным в мир'. А Рабиндранат слагает песню, молитву: 'Если Ты чувствуешь от меня хоть какую-то пользу, пошли меня обратно'.
